Не знаю, сколько я стоял так. Тупо
смотря остекленевшими глазами на пепелище. Затем из глаз побежали
слёзы, но я не закрывал их. Стоял и смотрел, сквозь пелену воды и
отрицания. Этого не могло быть.
Когда глаза нестерпимо защипало, зажмурился и упал. Упал, нервно
содрогаясь всем телом. Растерев глаза, поднялся и пошёл вперёд.
Туда, где только недавно стояли ворота. Туда, где отец только вчера
пинал кокетничающих девок. Туда, где была мать, готовящая завтрак.
А я даже не подошёл, чтобы увидеться с ней.
Слёзы лились ручьём, скатываясь по
подбородку и капая на шею, оттуда сначала по воротнику, а затем и
по куртке летели вниз на выжженную землю. Подойдя к телу, долго
стоял над ним. Нар. Не помогло тебе везение. Как же это. Тело было
сильно обожжено, а голова отрублена. Тем не менее она находилась
близко к телу.
Дома исчезли, превратившись в едва
тлеющие остовы горячего пепла. Склады и мастерские были либо сильно
разрушены, либо сожжены. От рыбного дома осталось только две стены
и обрушившаяся крыша. От самых больших домов ещё шёл дымок, плавно
стелясь по земле и ударяя в нос запахом гари. Стало душно и нечем
дышать. Кожаный шлем и воротник тут же полетели на выжженную
пожаром землю.
Тела. Их было много. Никто не
удосужился стащить их в кучу или разложить рядком, перед массовым
погребением. Вместо этого они лежали там, где их застала смерть.
Ходя и разглядывая трупы, заметил, что убили всех воинов. Тел
нападавших было немного, но даже они попадались с тем же
обращением. Обобранные и брошенные. Женщин и детей было мало. Хотя
мальчики тоже попадались. Либо женщины бежали, либо они в плену.
Обойдя некогда склад, где хранилось оружие, теперь же здесь были
только обугленные головешки, нашёл тело отца. Нога утоплена в
земле, а грудь во многих местах пробита мечами и болтами. Взявшись
за один из застрявших болтов, с хрустом переломил его. Отец при
этом не пошевелился. Пара слез упала на землю рядом. Это были
последние капли отчаянья.
Когда подобрался к чуть остывшему
пепелищу дома, обнаружил сильно изуродованное тело матери. Либо она
сгорела, выбравшись в последний момент. Либо её ещё и сожгли, не
отходя от полыхающего дома. Слёз не было. Нечему было лететь на
землю. Никто не выжил. Никто не смог дать отпор. Лишь я. Но где я
был в тот момент? Опять опаздывал?