– Неправда, дядька Кондрат. Мы
все сделали на совесть, – решил вступиться за свой личный
состав замкомвзвода Понин.
– А вот врать нехорошо. Ну да
ладно, стучать на вас я не стану. Зазорно оно мне, старику. Да как
быть‑то? Праздник‑то немалый, а вы халтуру гоните. А скажи‑ка мне,
старшина, кто у вас лучше всех шары гоняет?
– Я, дядька Кондрат, –
заинтригованно произнес замкомвзвода.
– А не врет, часом? –
обратился старик уже ко всем, на что все дружно стали опровергать
старика – мол, все так: и первый игрок, и швец, и жнец, и на
дуде игрец. – Значит, доверите ему за взвод ответ
держать? – Гардемарины дружно подтвердили эти слова. – А
что значит долг на бильярде для офицера, знаете? – Опять
дружное подтверждение: знаем, мол, как не знать, долг чести – никак
не иначе. – Тогда так, ребятки. Я выставляю вашему старшине
фору в семь шаров; если он меня обыграет – то вы оставляете все как
есть, а если моя возьмет – то вы все делаете на совесть. – С
этим тоже дружно согласились, правда, нашлись и те, кто возмутился
такой несправедливостью, но старик резонно заметил, что условия
выставил он сам и никто его за язык не тянул. Парням бы понять, что
дело нечисто, да куда там.
Вот тогда‑то Антон и увидел впервые
мастерскую игру на бильярде, увидел и влюбился в него без оглядки,
со всем юношеским задором. Он потом месяц обхаживал дядьку
Кондрата, уговаривая научить его игре. В конце концов старик
сдался. Он многому научил гардемарина, очень многому.
Антон сумел выиграть решающую партию.
Теперь вставал вопрос, как уйти отсюда с выигрышем, потому как его
тут же со всех сторон обступили товарищи каталы, или, если точнее,
его прихлебатели, а возможно, и ученики. Они не опустились до
банальных угроз, вместо этого они напропалую восхваляли игру
Песчанина и просили повторить, дабы еще раз полюбоваться на
настоящих игроков. Настоятельно так просили, едва не требуя. Катала
ухмыльнулся в бородку: ребята действовали слаженно – так, как он их
учил. Оно, конечно, у этого лоха, который, впрочем, знает, с какой
стороны браться за кий, и так не было шансов уйти с ТАКИМ
выигрышем, но бильярд – это игра аристократичная, а потому приличия
нужно соблюдать. А потом, если за ним пойдет дурная слава, то кто
же согласится с ним играть – глядишь, и в «Боцмана» захаживать
перестанут. Поэтому‑то он порой позволял уйти лохам с выигрышем,
который они все одно потом приносили ему, проигрываясь в следующий
раз сторицей, но все знали, что здесь честная игра. Но с такими
деньгами выпустить этого залетного он не мог. К тому же к игре
стали проявлять интерес остальные присутствующие. Нет, грубо здесь
действовать нельзя, да и не его это стиль. Вот если не выйдет
миром, то…