– И чем ты собираешься поразить
его завтра? – спросил Песчанина Звонарев, когда инженер
ушел.
– А я знаю? Давай думать. Идея с
гирокомпасом хороша, но преждевременна.
– Преждевременной будет любая
идея. Денег‑то у нас нет. Ты сам говоришь, что для получения
прибыли нужно организовать производство, а нам даже для
практических опытов недостает средств.
– А вот тут ты неправ. У нас
имеется еще около четырехсот рублей. Напомнить, какая это сумма?
Так что не вешать носа. На разработку чего‑нибудь простенького
денег хватит. Давай лучше думать, что мы можем предложить этому
миру, чтобы быть первыми и первыми же снять сливки.
– Легко сказать. В голову ничего
не идет.
– Ладно. Пошли в дом чайку
попьем, а там, глядишь, что и надумаем.
Едва войдя в дом, друзья чуть не
задохнулись от пьянящего запаха свежей выпечки. Антон, порывшись в
памяти, даже не смог припомнить, когда в последний раз ел что‑либо
подобное. Сначала жизнь в военном городке, где он максимум мог
только обонять приятные запахи, исходившие с кухонь его
сослуживцев, да и то, надо заметить, бывало это далеко не часто,
так что единственное, что ему оставалось, – это разные
печенья, рулеты и другие кондитерские деликатесы, которые можно
было есть, но восторга они никак не вызывали. Потом все понеслось
вскачь, так что о том, чтобы побаловать себя чем‑либо сдобным,
никто просто не вспомнил.
– Ой, Антон Сергеевич, Сергей
Владимирович, я вот тут решила немного у печи постоять.
– Ох, Анечка. Предупреждать же
надо. Эдак и задохнуться недолго. Чем вы нас сегодня собираетесь
баловать?
– Скажете тоже: баловать. Вот
ватрушек с творогом испекла. Сумела выкроить, – выразительно
взглянув на Антона, произнесла она.
Песчанин прекрасно рассмотрел этот
взгляд, но предпочел проигнорировать, словно ничего и не произошло.
Сумела Анна сэкономить – честь ей и хвала, и вообще переходящее
знамя почета, но увеличивать ассигнования на котловое довольствие
он не собирается.
Видя, что ее намек не достиг цели,
Анна украдкой вздохнула. Хорошие господа, вежливые, порядочные и
без каких‑либо… Она‑то девушка видная, знает, как на нее
оглядываются мужчины, и всякие похабные цоканья в спину не раз
слышала, а эти вон ни разу ничего непутевого не позволили, даже в
шутку. А Сергей Владимирович – так тот и вовсе практически все
время молчит, прямо Рыцарь печального образа, хорошо, если пару
слов произнесет.