– Эт точно. Чай будешь?
– С коньяком? – с хитрым
прищуром поинтересовался Гризли.
– С лимоном.
– За вредность положено…
– С лимоном, – упрямо гнул
свое Песчанин.
Взглянув на командира, Гаврилов
обернулся к штурману и старпому, но те проигнорировали его призыв о
помощи, – выбора не было, и он безнадежно махнул рукой:
– Приказать принести в
кают‑компанию?
– Прикажи организовать чай
матросам – натерпелись, поди, – а мы в мою каюту.
– Добро.
В маленькой каюте командира катера
было тесновато для четверых – это если сказать очень скромно, но,
как говорится, в тесноте да не в обиде. На небольшом столике были
разложены пока еще не убранные книги.
Взяв одну из них, Гаврилов прочел
титул, ухмыльнулся и положил обратно. Старцев и Котов также уловили
название, но эмоций выказывать не стали.
– Поражаюсь я тебе,
командир, – сокрушенно резюмировал Гаврилов. – Боевой
командир. Лихой моряк. Гроза всех женщин и бильярда. И на кой черт
тебе сдалась эта история? И ладно бы что разнообразное, а то одно и
то же и про то же – только и знаешь, что русско‑японскую войну
гонять вдоль и поперек. Да ты небось уже больше любого профессора
про этот период знаешь.
Принесли чай, и Гаврилов был вынужден
прекратить свою тираду. Когда же матрос ушел, Песчанин, не дав
Гаврилову раскрыть рта, заговорил:
– Слушай, Гризли, ты любишь
ловить рыбу?
– В смысле – на удочку?
– Именно.
– А что может быть лучше
рыбалки? Разве только рюмочка отличного коньяку с лимоном и кофе
или женщины.
– А я терпеть не могу сидеть
часами и пялиться на дурацкий поплавок, даже если имеет место самый
бешеный клев. Но зато с удовольствием знакомлюсь с новыми фактами
прошедших событий. И смею тебя заверить, что интересуюсь не только
указанным тобою периодом. Просто русско‑японскую войну я сильно
близко принимаю к сердцу.
– Истории не изменить,
Антон, – решил вступить в беседу Старцев.
– Знаю. Но нравится мне история,
и ничего в этом плохого я не вижу. А потом, народ, забывающий свою
историю, обречен на одни и те же ошибки. Ведь история развивается
по спирали, и те или иные события имеют свое отражение в будущем,
только на другом этапе. Ну взять хотя бы войну на Кавказе. Ведь в
девятнадцатом веке уже была война, и русские солдаты обильно полили
кавказскую землю своей кровью. И что мы имеем сегодня? Опять идет
война, и опять русские солдаты стоят на тех же рубежах, что и их
предки.