– Только ты забываешь о том, что
все эти новшества в первую очередь найдут свое применение за
рубежом, Россия всегда отличалась своей инертностью. Так что мы
вполне можем оказать России медвежью услугу.
– Согласен. Но что‑то неизбежно
изменится. Что‑то в лучшую сторону, что‑то в худшую. Вот наша
задача и состоит в том, чтобы это пошло на пользу
России.
– Говори за себя. Я лично
ввязываться в эту авантюру не собираюсь.
– А от тебя ничего особенного и
не требуется. Ты как занимался, так и будешь заниматься своим
делом. Исследования, изобретения, сколачивание вокруг себя
коллектива инженеров, физиков, химиков, иными словами – организуешь
первый во Владивостоке научно‑исследовательский институт, только
первоочередные темы будут те, которые буду задавать тебе я. Эти
исследования будут только курироваться тобой, финансирование я
возьму на себя. Ну и, разумеется, секретность.
– Ты считаешь, что я не буду в
состоянии заработать для проведения собственных
исследований?
– Уверен, что сможешь, тем паче
что мастерские будут оформлены на троих, а патенты будут
зарегистрированы на твое имя. В результате ты станешь весьма
богатым человеком, если сумеешь с умом воспользоваться всем тем
багажом, который имеешь. Вот только скажи, тебя действительно
устроит та жизнь, что стала так популярна в девяностых? Нажраться
до отвала самой дорогой жратвы. Завалиться в самый дорогой
ресторан, отель или курорт – и чтобы тебя обязательно облизали с
ног до головы, не забыв о самых интимных местах, услужливые халдеи.
Завалить в койку самую шикарную женщину и выставлять ее напоказ как
свой трофей, хотя на самом деле попросту купленный. Тебя устраивает
такая цель в жизни?
– Не передергивай.
– А я не передергиваю. Я пытаюсь
понять тебя.
– Для меня главное – это чтобы
мои дети не испытывали нужды. Не думали, где взять деньги, чтобы
уплатить за коммунальные, и чтобы еще осталось и на то, чтобы
что‑то прикупить в холодильник. Чтобы моя жена не штопала колготки
и не плакала над пустой кастрюлей, так как нет даже картошки, чтобы
положить туда. Насмотрелся на это вволю, глядючи на других
офицеров. Поэтому и сам так и не женился: моей зарплаты худо‑бедно
хватало на одного.
– Анечка?
– А чего такого? – вскинулся
Звонарев.
– Ничего. Рад за тебя, –
примирительно проговорил Антон. – Вот только я не предложил
ничего такого, что бы противоречило твоим желаниям. Ладно.
Проехали. В конце концов, это твоя жизнь и твое решение. Но я от
своего не отступлюсь. Ну а ты как, Гризли?