– Командир, а ты когда‑нибудь
бывал на Колыме?
– Нет.
– Оно и видно. От Магадана до
колымских месторождений, почитай, четыреста километров будет, и все
это по тайге, болотам, разным речушкам и перевалам. Красиво? Ты
думаешь, почему золото там начали добывать только в тридцатых?
Потому что нагнали тьму народу, дармовую рабсилу, а если
по‑другому, то хрен что получится. Во всяком случае, быстро это
никак не обставить.
– Все так серьезно?
– Поверь мне.
– Я рассчитывал на колымское
золото и пушнину.
– Вот и нечего браться за
неподъемное.
– Конкретные предложения
есть?
– Есть. Неподалеку от Гижиги,
относительно, конечно, есть месторождение на реке Авеково. Это
гораздо реальнее.
– Место знаешь или только
слышал?
– Бывал. Не думаю, что местность
изменилась настолько, что не найду. Вот только Гижигинская губа –
то еще местечко, там, бывает, так льдами забьет, что полнавигации
без ледокола нечего делать.
– Я думаю обосноваться все же на
месте Магадана. Туда впоследствии на доработку и эсминец пригоним,
там и команду формировать будем.
– А не проще Владивосток? Ведь
там сначала нужно будет как минимум населенный пункт с
инфраструктурой поднимать.
– Здесь нас легко под колпак
могут взять, а там места глухие. Так что Магадан. Подведем итог.
Ты, Сережа, работаешь здесь, во Владивостоке, а мы с Гризли
займемся добычей денег.
– Ну, вроде так, –
вынужденно согласился Звонарев, хотя пока даже не представлял, как
он будет осуществлять все то, что напредлагал их лидер.
– Кстати, Сережа, ты о детях так,
гипотетически, или есть планы?
– О чем ты? – сразу
покраснев, попытался уйти в отказ Звонарев.
– Не о чем, а о ком. Об Анечке,
разумеется. Как? Сватать будем?
– Антон, ты это… Ты…
– Ладно. Утро вечера мудренее. Ну
что, отбой?
– Согласен. Это дело переспать
нужно, – поддержал Песчанина Гаврилов.
Утро после выходного дня началось с
того, что Зимов практически потребовал провести испытания гранаты
нового образца, но его ждало разочарование и облегчение
одновременно. Друзья заявили, что испытания они уже провели, не
утерпев, имея в руках новую игрушку. Правда, испытания оказались не
совсем удовлетворительными. Запал был слишком ненадежным и опасным.
Антон поведал, что каждый раз руку приходится держать на отлете и
вообще соблюдать множество предосторожностей после извлечения чеки,
что никак не подойдет для солдата в реальном бою. К тому же с
негативной стороны показал себя и пироксилин, оказавшись слишком
гигроскопичным: осечка одной из четырех гранат – это слишком плохой
показатель. В доказательство была представлена граната, давшая
осечку, с покрошившимся пироксилином и слегка вздувшимся корпусом
от сработавшего детонатора. В общем, идея‑то неплохая, но
исполнение, по прикидкам Гаврилова, никуда.