В ответ на колкость Шустрый еще
раз окинул взглядом местность и, не заметив ничего необычного,
решил приступить к делу:
— Кто это?
— А ты погляди, — Борк улыбнулся
во все не выбитые зубы, и сделал пригласительный жест в сторону
телеги. Харлес сплюнул и вместе со своими ребятами подошел к
клетке, посмотрел в хмурое лицо Кастера, до сих не сказавшего и
слова, и скинул накидку.
Внутри лежал связанный зверь без
сознания. Необычный зверь, красивый, похожий на крупную ящерицу и с
огромными клыками. Подобного существа Харлес еще не встречал, а
всякой живности Шустрый повидал в избытке. Это была удача.
Диковинки всегда пользуются спросом у публики, а в случае смерти
тело можно выгодно продать алхимикам на материалы. Последние не
откажут себе в удовольствие покромсать труп редкой твари во благо
науки.
— Это будет хорошая сделка, —
настроение Харлеса поднялось в ожидании хвалебных подачек
начальства. Но перед тем следовало решить еще один неприятный
момент: как бы сильно Шустрый не хотел просто избавиться от
поставщиков, оставив все деньги и лавры себе, пойти на такую
глупость он не мог из-за банального желания жить. Юркий посредник
не понаслышке знал о силе дуэта перед ним, поэтому компанию ожидали
долгие и жаркие торги. Борьба за каждый медняк
началась.
***
Частота избиений мне уже порядком
надоела. Скоро, боюсь, начнутся беды с башкой, так как по голове я
получаю чуть ли не ежедневно. Тошнота опять усилилась, теперь она
со мной постоянно. И во сне, и на яву.
Мое первое пробуждение произошло
примерно месяц или два назад. С тех пор изменилось... многое.
Первый день так и вообще кажется какой-то сказкой: свободно ходил
по лесочкам и играл с медвежонком. Без кандалов, без цепей, без
ошейников. Кайф. А потом все: конец вольной романтики, прощай
хипповская жизнь и здравствуй рабство. Сначала Кастер с шайкой,
теперь... Кто-то новый. Я даже не знаю кто именно: в очередной раз
я просто взял, и очнулся не в своей родной клетке, а в какой-то
каменной темнице. И здесь я уже четвертый день. Три раза в день
меня кормят. Конструкция моего нового жилища такова, что лица
кормящих мне разглядеть трудно. Но еда все еще добротная и это не
может не радовать. Старые «друзья» разбойники меня ни разу до сих
пор не навещали. И слава богу. Надеюсь, их уже повесили за
какие-нибудь преступления.