В груди у Мохова сдавило, он сморщил лицо и приложил к груди ладонь. Посидел в этой позе с полминуты, дожидаясь, пока отпустит. Затем, почувствовав себя чуть лучше, протянул руку и снял телефонную трубку. Тут взгляд его упал на разорванный конверт.
«Ах да, – опомнился Виктор Олегович. – Про главное забыл».
Он горько усмехнулся, убрал руку с телефона и вытащил из конверта белый листок бумаги, сложенный вдвое. Раскрыл его и прочел:
$10 000. Место и время укажем позже. Ведите себя хорошо.
Фраза была набита на компьютере и распечатана на лазерном принтере. Ничего примечательного – заурядный листок.
У Виктора Олеговича снова заболело сердце. Лицо его стало пергаментным, губы посинели.
– Черт… – выговорил он, сжимая пятерней грудь.
Пискнул зуммер коммутатора. Мохов нажал на кнопку.
– Виктор Олегович, – заворковал динамик голосом Татьяны, – к вам Долгов. Вы можете его принять?
– Скажи, пусть подождет минуту.
– Хорошо, Виктор Олегович.
Коммутатор пискнул и отключился.
– Вовремя… – прошептал Мохов, морщась от боли. – Задницей чует, стервец, когда нужен.
Дождавшись, пока боль утихнет, Мохов налил себе еще джина и быстро выпил. Боль окончательно отпустила. Виктор Олегович достал из кармана платок, вытер потное лицо, затем нажал на кнопку коммутатора и коротко приказал:
– Впусти Долгова.
Когда Андрей пошел в кабинет, Виктор Олегович сидел в кресле со стаканом в руке и читал нараспев:
Здесь лежит купец из Азии, толковым
был купцом он. Деловит, а незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим…
– Бродский, – сказал Андрей, подходя к столу.
– Угадал. – Мохов отхлебнул из стакана.
Долгов знал, что у Хозяина есть манера – читать вслух стихи, когда ему особенно паршиво. Что-то вроде психотерапии. Что ж, каждый спасается от депрессии по-своему. Однако, чтобы угодить Хозяину, Андрей года полтора назад тоже взялся за стихи. Каждый вечер перед сном он учил наизусть по четверостишию и уже через несколько месяцев мог заткнуть за пояс любого профессионального чтеца с его хваленой профессиональной памятью.
Андрей сел на стул и закинул ногу на ногу.
– Татьяна сказала мне, что принесла вам письмо, – негромко произнес он, стараясь говорить спокойно и хоть немного успокоить Хозяина монотонной просодией своего голоса. (Прием этот часто срабатывал.)