За время разговора Максим успел прийти в себя. Он слегка приосанился, на лице его появилось выражение оскорбленной гордости.
– А если не пойду? – с вызовом произнес Максим. – Ты что, зарежешь меня? Прямо во дворе?
– Ты в этом сомневаешься?
Максим вспомнил, что с подобными субъектами нужно вести себя уверенно, как с собаками, выдавил из себя усмешку и сказал:
– Убери нож, парень. Тут полно людей. Тебя наверняка видели. Твою рожу раз увидишь – не забудешь, с закрытыми глазами нарисуешь.
Вместо ответа незнакомец вдруг дернул рукой. Максим вскрикнул и отпрянул, схватившись рукой за порезанную щеку. Между его пальцев текла кровь.
– Ты что, сука, делаешь? – страдальчески простонал он.
Удар ногой в пах заставил Максима взвыть и согнуться пополам.
– Это тебе за суку, – пояснил незнакомец. – Хочешь еще?
– Ты меня порезал… – почти плача простонал Максим. – Я весь в крови.
– Ничего с тобой не случится, фраерок. В машине есть пластырь. Заклеишь, чтобы не испоганить салон. Топай к машине. Ну!
На этот раз Максим подчинился. Его рука, прижатая к щеке, была испачкана кровью, но не сильно; судя по всему, порез был не слишком глубокий.
– Ты меня изуродовал, – плакал, шагая к «мазде», Максим.
– Шрамы украшают мужчину, – возразил незнакомец. – А будешь скулить, я тебе еще больше вывеску попорчу.
Наконец Максим остановился возле машины.
– Обожди малек, – сказал незнакомец.
Он переложил нож в другую руку, достал из кармана грязный платок и протянул его раненому.
– Прижми к роже. Капает еще.
Максим посмотрел на платок и поморщился:
– Он грязный.
– Ничего, ты тоже не чистый. Держи, говорю! Или тебе вторую долю раскроить?
Максим взял платок и прижал его к окровавленной щеке.
– Не капает? – деловито осведомился бандит.
Максим всхлипнул и ответил:
– Нет.
Бандит кивнул, затем легонько стукнул костяшками пальцев по тонированному стеклу «мазды». Стекло с тихим жужжанием опустилось.
– Вот, – сказал бандит мужчине, который сидел в салоне. – Привел тебе твоего архаровца. Впустишь?
– Пусть садится на заднее сиденье. Сам сядешь рядом с ним.
Бандит открыл дверцу, запихнул Максима в салон, затем забрался сам. Человек, сидевший на водительском кресле, обернулся. У него было узкое, смуглое лицо и раскосые, как у калмыка, глаза. Он мельком глянул на Максима, перевел взгляд на бандита и сухо спросил: