Три дома, заброшенных, слепых и черных, из старых построек.
Тогда в каждой квартире были окна. Иви все ворчала, что это
отвратительно и у нее от этих дырок в стенах приступы трипофобии, а
Марш испытывала сентиментальные чувства к этому милому
архитектурному атавизму. К тому же из окон красиво вырывалось пламя
при взрыве – огню тоже хотелось дышать.
Три дома, три комплекта взрывчатки и три симпатичных подрывных
механизма в виде синих паучков. Три возможности для троих дурачков
попробовать свои силы, и три возможности для Марш поверить, что
теперь-то у нее все получится.
– Можно вести эфиры, – мрачно сказал Даффи.
– Ага, – удовлетворенно кивнула Марш. – Можно. Знаешь сколько
таких, как ты ведут эфиры? Аве Аби! Покажи осу… ах, да.
Она подняла руку с браслетом, стараясь держать ее подальше от
края стола и вручную зашла в галерею достижений. Быстро пролистала
все формальные ачивки, и выбрала ту единственную, что чего-то
стоила.
Синяя с серебром оса, «Лучшая акция недели». Три миллиона
зрителей со всего мира. Со всего мира – всего три миллиона, целых
три миллиона. Шесть миллионов жадных глаз и искривленных губ.
Ну. Может, глаз было чуть меньше.
Оса забилась над ее ладонью, пытаясь вонзить жало в
перчатку.
Бесси завороженно подалась вперед, и Марш позволила ей погладить
злую ачивку кончиком пальца, а потом сжала ладонь, рассыпав осу
голубыми искрами.
– Видели? Лучший эфир недели. Знаете почему у меня только одна
такая ачивка?
Даффи молчал. Освальд перестал тереть нос и мрачно смотрел на
жидкую пену в кувшине с пивом.
– Вы разъедетесь по жилым кварталам, жить на пособие и сраться с
соседями, – веско сказала Марш, – нихера никому не доказав. Будете
собирать по тухлым конвентам очки симпатий по три-четыре позиции.
Всю жизнь. Увлекательную и полную впечатлений.
– Что ты делала на эфире? – спросил Освальд.
Она улыбнулась.
Марш много заплатила за то, чтобы узнать о том, чего на самом
деле хочет общество. Чего ждут три миллиона случайных зрителей в
сети, что хотят жадные глаза и перекошенные рты.
Освальд тоже скоро узнает.
– Ты так не сможешь, – хмыкнула она.
– Почему нельзя просто показать записи? – оскалился Даффи. – У
нас хороший материал. Как только снимут блок с Аби, можно будет
выложить в сеть, и не придется больше ничего поджигать!
– Когда в следующий раз подтираться соберешься – возьми бумажку,
сложи вчетверо, пронеси мимо жопы и смой в сортир, – посоветовала
Марш. – Горящий дом – это еще не акция. И даже не инсталляция. За
это рейтинг не дают. Аби понизит вас на двести… а кого-то из вас на
двести семьдесят позиций, и через десять минут про вас все забудут.
Но можно, конечно можно выложить записи подготовки без финальной
акции. А потом создавать прочий беспроигрышный контент и верить,
что проснетесь знаменитыми. Все уже попробовали вести канал-дневник
и собирать конвенты с обзорами игрушек для наладонников? Только не
говорите, что еще кто-нибудь пробовал на гитаре играть – это даже
для вас слишком.