После этого вплоть до ужина меня
опять передали Алексею. Молодой граф устроим мне экскурсию по
имению, и как ранее обещал, прокатил на самой роскошной машине из
коллекции Евдокимова-старшего. Отужинал я с Евдокимовыми довольно
поздно — в девять вечера, после чего сразу же отправился спать в
предоставленную мне комнату.
Утром после завтрака в кругу семьи
Евдокимовых мне выдали одежду, в которой я должен был на все сто
процентов выглядеть, как молодой московский аристократ, и мы
поехали с графом в Серпухов — в центр поддержки и реабилитации
подростков. Там Василий Семёнович передал меня омбудсмену вместе с
документами Алексея. Я выбрал себе новое имя, и меня отвели в
гостиницу, сообщив, что отправка в головное отделение состоится
через день. Всё это вызвало у меня стойкое ощущение дежавю.
В комнате, рассчитанной на четверых,
меня ожидали два соседа, оказавшихся на удивление неразговорчивыми.
Но это меня очень даже устроило — ни с кем общаться не хотелось. Я
достал планшет с видеоиграми, выданный мне вместе с московской
одеждой и решил немного поиграть — отвлечься. Так до обеда и
играл.
Придя в столовую, я сразу же заметил
Егора. Он был в центре внимания — хвастался своим Даром,
выспрашивал, как с этим обстоят дела у остальных, в общем, работал.
Я сходил на раздачу, взял еду и сел за столик в самом углу комнаты,
в надежде пообедать в одиночестве. Но ничего не вышло — почти сразу
же ко мне подсел со своим подносом невысокий пухлый паренёк с
рыжими волосами и конопатым носом.
— Ты новенький? — спросил
парнишка.
— А сам как думаешь? — довольно грубо
ответил я, намекая, что никакого желания общаться у меня нет.
Вопрос был риторическим, ответа на
него я не ожидал и сразу же приступил к супу.
— Думаю, что новенький, — ответил
назойливый парень. — Как ощущения?
— Паршиво.
— А я здесь уже пятый день —
привык.
Я продолжил есть суп, никак не
отреагировав на эти слова. Парнишка тоже съел пару ложек, а затем
сказал:
— Но кормят здесь хорошо. Это я сразу
отметил. Как тебе супец?
Из-за нервного напряжения есть и так
особо не хотелось, а уж в присутствии назойливого выбракованного
орка аппетит пропал окончательно. Я отодвинул тарелку и
спросил:
— Тебе что, больше поговорить не с
кем?
— Ага, — честно ответил парень. —
Никто не хочет со мной разговаривать.