Ещё во время разговора о живописи
Василий Семёнович, как бы невзначай, предложил мне остаться в его
доме на ночь, а утром он обещал собственноручно отвезти меня в
Третьяковскую галерею. Предложение графа тут же поддержали его
супруга и сын, а Милютин заявил, что это было бы замечательно, так
как ему понадобилось срочно вернуться в столицу. Разумеется, я
принял приглашение.
Под конец обеда, Василий Семёнович и
Иван Иванович удалились, чтобы обсудить дела, а меня передали под
опеку молодому графу, строго-настрого объявив ему, что я не должен
скучать. Алексей был парнем, судя по всему, неплохим, но не очень
общительным, поэтому просто предложил мне на выбор две экскурсии: в
графские конюшни, посмотреть на победителя прошлогодних скачек на
приз Москвы или в графский гараж, посмотреть на коллекцию
автомобилей Василия Семёновича. Я предложил начать с гаража, где мы
провели почти час, пока Милютин и Евдокимов обсуждали дела.
Алексей произвёл на меня хорошее
впечатление, несмотря на некоторую замкнутость. Мы неплохо
поговорили об автомобилях, и молодой граф даже пообещал вечером
прокатить меня на любом из них. Разумеется, с водителем, так как
сам он права ещё не получил.
Потом меня позвали проститься с моим
лжедядей, и я проводил Ивана Ивановича до машины. Прежде чем сесть
в неё и уехать, Милютин крепко меня обнял и проронил всего лишь два
слова:
— Ты справишься.
Когда роскошный чёрный автомобиль
увёз главу столичного КФБ в Новгород, я окончательно осознал, что
пути назад уже нет. По большому счёту, его и раньше не было — не
стало сразу же после того, как я дал согласие на участие в
операции, но теперь я это прочувствовал особенно сильно. Я стоял и
смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, через некоторое время ко мне
подошёл Василий Семёнович и спросил:
— Волнуешься?
И, не дождавшись ответа, добавил:
— Понимаю. Непростое задание. Но Иван
Иванович очень хорошо о тебе отзывается. Он говорит, что ты и не с
таким можешь справиться несмотря на столь юный возраст.
— Надеюсь, — ответил я. — Проблема
лишь в том, что я даже отдалённо не представляю, что меня ждёт.
— Но, если у тебя всё получится, ты
сделаешь очень хорошее дело — спасёшь много детей.
— Только из-за этого я и
согласился.
Мы ещё немного поговорили, граф задал
мне несколько вопросов о своей семье и о сыне — проверил, насколько
хорошо я выучил материал, предоставленный мне ранее Милютиным. На
все вопросы я ответил правильно, чем заслужил похвалу.