— Да.
— Тогда оставьте меня. Мне нужно
подумать. Я дам вам ответ завтра.
— Как вам будет угодно, — произнес
этот посланник и ловким движением закрыл крышку сундучка. Запер его
на замок. И его спутники, подхватив свою весьма нелегкую ношу,
удалились вслед за своим старшим. Под тоскливым взглядом курфюрста.
Он очень не хотел, чтобы этот сундучок покидал его… ОЧЕНЬ…
Когда они удалились, он встал и,
пройдясь по кабинету, остановился у окна. Сад. Красивый сад. Он
цвел и благоухал.
Как же курфюрсту не хотелось
принимать решение.
С одной стороны, дело, что предлагал
ему Султан, выглядело достаточно простым. Найти какое-то количество
верных людей и, переправив их в Тулу, совершить покушение на Марфу,
жену князя Антиохии. И постараться сделать все так, чтобы
окружающие подумали, будто бы нападение совершили поляки. Ничего
сложного. Вырядить своих людей в обычную для поляков одежду и
приказать между собой говорить на их языке. Благо, что среди
подданных подходящих кандидатов хватало.
С другой стороны, он не хотел во все
это ввязываться. Не только потому, что опасался гнева Андрея. Это
тоже, но вероятность того, что он узнает, была очень небольшая.
Больше всего его смущал срыв Крестового похода. А ведь именно этого
в понимании курфюрста и пытался добиться Султан.
Конечно, протестантская мораль была
гибка. Ведь только лишь вера была единственным критерием спасения.
А потому дурные поступки не являлись препятствием на пути в рай.
Но… что-то его останавливало. Что-то смущало. Какой-то червячок
сомнения…
Пока.
Потому что вид этого сундучка с
золотом и рубинами, которые ему прислали, давил на курфюрста
изрядно. И мог серьезно ему помочь. Он, правда, и так не
бедствовал. Но если вступать в борьбу за польский престол, которой
отчетливо запахло в воздухе, то, без всякого сомнения, ему
потребуются деньги. Много денег. Наемники, без которых это не
провернуть, стоили слишком дорого…
[1] В этой роли обычно выступал клей
из яичного белка.
[2] Султани
чеканились с 1454 по 1520 год. Золотые. Масса 3,43–3,51 грамма.
Были в активном обороте до начала XIX века. Популярны среди
торговцев Восточного Средиземноморья, в связи с чем имели
определенное хождение и в Европе.
1559 год, 21 мая, Тула
Марфа подошла к окну и, огладив свой
живот, скосилась на Сильвио, помощника своего супруга по
безопасности.