Дружный испуганный вопль Рысей — последнее, что он услышал перед
тем, как наступила тишина.
Весь день осиротевшие Рыси провели запертые в сарае. Охранники
Филина втолкнули их туда, не удосужившись даже развязать. Они
развязали друг друга сами, зубами разжёвывали узлы на стянутых за
спиной и онемевших руках. По щекам Рина катились крупные слёзы, он
всхлипывал беззвучно и даже не пытался утереть их. Тай и Лил угрюмо
молчали. Смерть Соловья не укладывалась в головах. Казалось,
подожди немного, и Соловей выбьет дверь, войдёт в полумрак сарая,
влепит затрещину Рину, чтоб меньше шмыгал носом, и выведет их. Как
всегда.
Не выведет. Они одни, и действовать придётся самим. Тай
поднялся, незаметно сморгнул набежавшие слёзы, подошёл к двери,
подёргал. Обошёл сарай изнутри, осматривая стены. Щелей не нашёл, и
дверь крепкая — не выломать. Видно, что тут не коз держат, а запасы
зимой — на совесть построено.
У Лила кровь запеклась на шее и дышал он тяжело и с хрипом. Тай
опустился рядом на колени, осмотрел рану. Вроде бы ничего
серьёзного, небольшой порез, но его даже промыть нечем.
— Как он? — Рин подобрался поближе.
— Нормально, — ответил сам Лил и задал вопрос, на который никто
не знал ответа:
— Что нам теперь делать?
Медведи словно забыли про пленников. Они кричали, колотили в
дверь, но добились только нескольких ругательств снаружи. Им даже
еды и воды никто не принёс.
— Старый козёл уморить нас решил, чтоб никому про Соловья не
рассказали, — проговорил Рин. Слёзы его давно высохли, но тут он не
удержался, всхлипнул.
— Тихо, — вскинул руку Тай, — слышите?
Солнце село, и в и без того полутёмном сарае воцарился полный
мрак, и тем отчётливее раздавались звуки. Снаружи у дверей кто-то
был. Не топал сапогами и не бряцал оружием, а тихонько скрёбся,
словно пытался открыть замок не ключом, другой, не предназначенной
для этого железкой. Рыси подобрались, Тай поднялся и скользнул к
выходу, прижался к стене. И когда замок всё-таки тихо щёлкнул, и
дверь приоткрылась, с трудом удержался от рывка. Силуэт, возникший
в дверях, на мордоворотов Филина не походил. Тощенький и хрупкий
паренёк вглядывался во тьму, не решаясь войти.
— Эй, — нерешительно позвал он, — эй, вы здесь?
В ответ тишина. Мальчишка отлепился от косяка, шагнул в
сарай.
— Эй, Рыси. Вы живые? — голос у него был тоненький и ломкий, как
и он сам.