Наклоняясь к портфелю, подмигнул неодобрительно
поглядывающей Зорьке, затем достал учебник алгебры и громко
пришлепнул им по парте, прерывая чересчур затянувшееся
прекрасное мгновение. По классу пронеслось клацанье смыкаемых
челюстей, кто-то из парней за спиной нервно хохотнул,
возобновился негромкий гул разговоров и движений.
Кузя, закончив подготовку доски к уроку, аккуратно сложила
тряпку на полочку и двинулась по проходу: глазки
скромно в пол, на лице неясным отблеском намек
на улыбку. Я проводил ее оценивающим взглядом.
Да, примерно сорок пять… хотя нет, чуть больше – около
сорока восьми килограммов лакомой плоти. Уткнул хмурый взор
в парту. Предстоящие годы будут непростыми. Во всех
отношениях…
Тот же день,
15:25
Ленинград, Измайловский
проспект
Обожаю пить молоко из прозрачного стекла. Сначала медленно
вливаю его в емкость и наслаждаюсь тем,
как проявляется из воздуха геометрически совершенная
форма, будь то граненый стакан или, увы, недоступный сейчас
коньячный бокал. Потом, поворачивая то так, то эдак, любуюсь
цветом. Настоящее молоко не белое, но и желтоватого
оттенка в нем нет, лишь намек на него, легкий отблеск
невидимых жиринок, в микроскопических шариках которых
и растворен аромат трав. Конечно, у восстановленного
молока этот вкус убит, но вот у этого, полчаса назад
налитого из бочки на углу, он есть.
Я посмаковал первый глоток, прокатив чуть сладковатое молоко
по нёбу. Да, однозначно есть.
Вернул стакан на стол и нетерпеливо двинулся
к плите. Выхватил из духовки разогретый бублик
с маком и располовинил длинным острым ножом вдоль.
Наклонившись, с наслаждением втянул чуть сдобный аромат. Затем
быстро уложил на срез тонкие ломтики сливочного масла,
подровнял ножом, накрыл второй половинкой и несколько раз
прижал, чтобы пропитать мякоть. Бейгл готов.
Откусил и, прикрыв глаза, чтобы ни на что
не отвлекаться, вдумчиво прожевал. Запил молоком. Кайф…
Собрал со стола осыпавшиеся маковые зернышки и закинул
в рот. Все. Вот теперь можно заняться освоением новояза.
Сема на завтра выбрал Никарагуа, Никита – НАТО
и США, а мне достался Китай.
Придвинул стопку свежих газет, сдернул верхнюю и принялся
внимательно изучать первую полосу, начиная с орденов
и лозунга «За нашу Советскую Родину». Дойдя донизу,
аккуратно, за поля, чтобы не запачкать пальцы легко
смазывающейся сажевой краской, развернул. Взгляд сразу невольно
метнулся к третьей полосе.