Я покрутил головой. Оказывается, в задумчивости уже
добрел до ТЮЗа. Задрал голову, рассматривая сквозь голые ветви
деревьев небо. Ну не может же такого быть, чтобы
разумный человек с таким ресурсом, как у меня,
не смог улучшить историю. Не может! Значит, не там
рою, мыслю шаблонно. Думай дальше…
Тот же день,
18:10
Москва, Кремль, здание
Совмина, объект «Высота»
– Да я уже сколько раз говорил: надо гнать
из страны тех, кто не хочет здесь жить. Обойдемся
и не заметим! – Леонид Ильич недовольно пристукнул
ладонью по столешнице, – Сахарова этого и других
евреев. Надоели все эти Азбели, Нудели и Кандели хуже горькой
редьки, не хотят – и не надо! Скатертью
дорожка!
– По Сахарову есть заключение Министерства среднего
машиностроения, что он по-прежнему является носителем
государственной тайны, – скорбно сообщил Устинов.
– Гаденыш, – прошипел побагровевший Подгорный. –
Пользуется своей безнаказанностью.
Брежнев обиженно насупился, похлопал по карманам пиджака,
извлек массивный темно-зеленый портсигар и попробовал достать
сигарету. Портсигар упорно сопротивлялся. Раздосадованный Леонид
Ильич посмотрел на часы и растерянно пожаловался
собравшимся:
– Ну вот… Врачи сказали сократить курение,
а умельцы Юрия Владимировича и рады стараться, изготовили
вот эту пакость – открывается не чаще, чем через
сорок пять минут… Володя, – повернулся он к своему
начальнику охраны, – посиди рядом, покури на меня. –
Опустив взгляд в бумаги и что-то вспомнив, опять начал
заводиться: – Кстати, этот Сахаров все больше распоясывается,
ведет себя уже просто по-хулигански. Вон мне Юрий Владимирович
сообщил, дошло до того, что он с милиционером
подрался около суда, с женой на пару… Хотя то,
что он бабу на старости лет полюбил и женился,
молодец. За это я его пожалел. Глядишь, маленькие цукерманы
появятся.
– Гы-гы-гы, – зашелся жирным хохотом Кулак, залились
подобострастным смехом Романов и Гришин.
Андропов повел глазами вправо: ухмыляется в кулак
Щербицкий; уткнув глаза в стол, вяло улыбается Кунаев; сидящий
с отсутствующим видом за торцом стола Косыгин озабоченно
листает какие-то документы. Быстро метнул взгляд влево:
на другом торце стола с постной миной сидит, второй час
держа прямую спину, Суслов; о чем-то своем шепчутся,
наклонившись друг к другу, Устинов и Громыко.