Прямо по центру тем временем происходит сюрреалистическое
для стороннего наблюдателя действо: сидящий за спиной
Брежнева охранник нагло курит прямо на заседании Политбюро,
пуская дым в сторону генсека. Леонид Ильич чуть шевельнул
головой, поймал носом текущую из-за спины струйку
и с удовольствием втянул длинным вдохом.
– Да! – неожиданно заулыбался он, вспомнив что-то
приятное. – Я ж тут на охоте кабана рекордного
завалил! Егеря выследили одно стадо – а там секач больше
метра в холке! Я в Завидово рванул, Костика
с собой сдернул, еще ехать не хотел, дурашка. Егеря
оклад сделали, вышки поставили, мы с ним встали.
А красиво-то как вокруг… Аж жить хочется…
Как там у Есенина… – Взгляд Леонида Ильича
провалился куда-то внутрь, и, чуть помолчав,
он с неожиданной экспрессией продекламировал:
Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна,
Словно белою косынкой,
Подвязалася сосна…
Тут он сбился, огорченно подвигал бровями и, просветлев,
продолжил:
– М-да… Или вот еще:
На пушистых ветках снежною каймой
Распустились кисти белой бахромой.
И стоит береза в сонной тишине,
И горят снежинки в золотом огне.
– Да… – Взгляд генсека мечтательно затуманился. –
Гайщики стадо из хмызняка на нас выгнали, слышу –
ломится кто-то на нас. Вывалился чуть левее –
не кабан, кабанище! Лет десять таких не видел.
Я за деревом тихонько карабин поднял, у них же
боковое зрение сильное, секут все вокруг, и шмальнул его
на бегу прямо под ухо, метров с тридцати пяти. Сразу
с копыт свалился.
Гордо оглядев собравшихся, поднял палец и с широкой
улыбкой добавил:
– Так вот к чему я это рассказываю… Егеря этого
кабана, когда выследили, Сахаровым назвали. Так что завалил я
этого цукермана! Вот не сообразил сказать из головы
чучело сделать, подарил бы на день чекиста твоему
Бобкову, Юрий Владимирович, в кабинет на стену.
– Замечательная история, – с чуть заметным
сарказмом подвел черту Суслов. – Товарищи, предлагаю
продолжить обсуждение оставшегося вопроса.
Михаил Андреевич обвел членов Политбюро тяжелым взглядом, словно
учитель гимназии – класс с расшалившимися учениками.
Все дружно уткнулись в бумаги.
– Материалы Комитета государственной безопасности
убедительно доказывают наличие широких связей между ЦРУ
и рядом граждан еврейской национальности, которым отказано
в выезде по режимным соображениям, – продолжил
он. – ЦРУ дает им прямые указания на то, какая
именно информация интересует США в первую очередь. –
Суслов пошелестел страницами и обвиняюще ткнул узловатым
пальцем в найденный параграф. – Вот, например,
перехвачены задания так называемым диссидентам на сбор
информации о разработках клистронов большой мощности
для радиолокационного наведения, аппаратуры связи
для подводных лодок, телевизионной аппаратуры разведывательных
спутников. Налажена передача инструкций от ЦРУ через
замаскированные под камни контейнеры, обратная передача
материалов осуществляется с использованием приемов
конспирации. Эта деятельность поощряется материально путем
передачи посылок с Запада и обещаниями оказания помощи
после эмиграции. Налицо развертывание на базе так называемых
диссидентов полноценной разведывательной сети, действующей против
СССР. Наши законные меры по пресечению разведывательной
и подрывной деятельности Запад использует
в пропагандистской кампании по защите так называемых прав
человека, хотя у самих рыло в пуху дальше некуда. Вот,
Юрий Владимирович, сколько у нас сейчас сидит
по семидесятой статье?