– Надолго?
– Минут пять.
– Хм… – Громыко на мгновение задумался. –
А давай тогда по Кремлю прогуляемся?
– Хорошо.
Спустились на лифте с третьего этажа Сенатского дворца
и вышли в узкий пустынный скверик, протянувшийся между
дворцом и Арсеналом.
– Ну что у тебя там?
Андропов крутанул головой, озираясь, и медленно заговорил,
тщательно подбирая слова:
– Андрей Андреевич, к сожалению, информация
о вербовке вашего Огородникова подтвердилась, сегодня получены
исчерпывающие доказательства его предательской деятельности.
– Огородникова? – Громыко делано наморщил лоб. –
Не помню такого…
– Да, Огородникова, – терпеливо повторил
Андропов. – Того самого, из отдела стратегического
планирования МИДа, вашего помощника. Мы с вами
в конце февраля говорили о нем, тогда были только веские
подозрения, сейчас получены материальные доказательства.
– Ах, этого Огородникова… Да, вроде есть
такой. – Громыко с задумчивым прищуром полюбовался
на кремлевские зубцы, выделяющиеся четким изломом на фоне
темнеющего неба. – Ладно, это ваш хлеб – шпионов
ловить, вот и ловите, советовать не буду. А мне
еще в посольство Кипра на прием надо ехать. У них
национальный праздник, день начала освободительной борьбы против
английских колонизаторов, надо их с этим поздравить. –
Андрей Андреевич повелительно махнул своему ЗИЛу.
Монументально устроившись на заднем сиденье, Громыко,
словно внезапно что-то вспомнив, воскликнул:
– Представляешь, Юра, я тут по улице Горького
намедни решил прогуляться, зашел в гастроном
и не обнаружил в продаже сельтерской воды!
А ведь, помню, лет двадцать назад еще была… Что-то
у нас, похоже, разладилось. Вот о чем голова болеть
должна. – И дверь мягко захлопнулась.
Андропов чуть поморщился вслед неторопливо разгоняющемуся ЗИЛу,
втянул поглубже воздух и побрел к своей машине, бездумно
скользя взглядом по брусчатке. Исчерпывающие доказательства,
значит… Понять бы еще цели тех, кто вкинул это письмо.
Отвлечь силы и внимание от чего-то более важного,
перегрузив работой по проверке?
Выскочивший из машины офицер охраны распахнул заднюю дверь,
и Андропов неторопливо опустился на кожаное сиденье.
Глаза привычно выделили в окружающем пейзаже малахитовую
патину Царь-пушки. Хотя и не пушка это… Прошлым ранним
летом, когда необычно теплая погода выгнала цветы сирени еще
в начале мая, как-то на прогулке после заседания
Политбюро Дмитрий Федорович целую лекцию прочел. Пушка,
оказывается, это когда длина ствола составляет не меньше
сорока калибров, а здесь только четыре. Бомбарда это,
стенобитная бомбарда. Клали такие на землю, задний торец
упирали в глубоко забитые сваи, направляли на стены
и кидали каменные ядра. На каждый выстрел уходило
по несколько часов, но игра стоила свеч, даже мощную
стену можно было продолбить за пару недель.