О, черт! Я такого не заказывал! Молодой организм
меня достал, не было же в этом возрасте у меня
эрекции на взрослых теть, я точно помню!
«Ну все, – заметалась мысль. – Сейчас, значит,
она выяснит анамнез, спросит, что беспокоит,
и захочет постучать по коленям для определения
асимметрии коленных рефлексов. – Я испуганно скосил глаза
на рукоятку молоточка, торчавшую из правого кармана
врачебного халата. – Попросит, значит, сесть и закинуть
ногу за ногу… И что я ей скажу и что скажет
мама?»
Тихонько согнув ноги в коленях, я сложил кисти
в замок на животе и, пока мама в красках
и с выражением рассказывала мои паспортные данные,
попробовал сделать несколько медленных глубоких вдохов. Помогло
не очень. Я прислушался: совсем даже не помогло.
Организм имел свою собственную точку зрения на то,
чем надлежит сейчас заняться, и менять ее
не собирался.
«„Это конец“, – подумал Штирлиц».
Услужливое воображение подхватило и творчески развило тему,
переодев девушку в затянутый портупеей эсэсовский мундир.
Получилось премило. Особенно если эти светлые волосы распустить.
Или нет, наоборот, заплести в косу и закрутить
вокруг головы… Эрекция усилилась, хотя я только что был убежден,
что дальше уже некуда. Ошибся, резервы молодости неисчерпаемы.
Щеки начали пылать.
– Мам, ты бы чаю пока приготовила человеку, –
начал я звенящим от волнения голосом, – а я
и сам все расскажу.
– Ой, и правда, я сейчас… – Мама
метнулась на кухню.
Минут пять у меня есть – пока чай заварит, пока
бутерброды нарежет.
– Вылезал из душа, запнулся о бортик ванной,
упал, ударился головой об стенку, потерял сознание секунд
на двадцать, наверное. Когда очнулся, два раза вырвало.
Сейчас слабость и потливость. Тошнота постепенно уменьшается.
Если хожу или сижу – немного начинает болеть
и кружиться голова. В покое голова уже не болит
и не кружится. Доклад окончен.
– С вами все понятно, больной, – протянула
врачиха задумчиво, наклоняясь еще ближе и внимательно
вглядываясь сначала в один мой зрачок, потом
в другой.
Анизокорию проверяет. М-да, а глаза у нее синие-синие,
в обрамлении черных ресниц… И ямочка на левой щеке,
когда улыбается.
Ладонь докторши опустилась на рукоятку молоточка, и я
затосковал.
– Ну-ка, смотри сюда, – ласково сказала девушка
и ловко нарисовала им надо мной крест.