Зал отозвался тихим одобрительным смехом. Инструктор сидел
задумчивой мышкой, пытаясь квалифицировать сюжет.
– А вторая история раньше произошла, в девятьсот двенадцатом, в
Кракове. Мм… Вы, наверное, знаете, что в этом году были выборы в
четвертую Думу. В партии были разные мнения по вопросу, идти на эти
выборы или нет. Ленин был твердо против, так как считал, что
царское правительство сделало такие условия выборов по куриям, что
нам, большевикам, в Думу все равно не пройти. Но на Пражской
конференции большинство делегатов приняло решение на выборы все же
идти, с требованиями демократической республики, восьмичасового
рабочего дня и конфискации помещичьей земли. Да… Ну и Владимир
Ильич, раздосадовавшись, в сердцах пообещал выпить за каждого
прошедшего депутата рюмку коньяка. На пятьдесят грамм. Хе-хе…
Так-то он не пил почти, пивко только уважал, да… Две-три кружечки
по литру – редко когда больше… М-да… Баварское, знаете,
предпочитал, с венскими сосисочками… – Старый большевик мечтательно
причмокнул в микрофон. – Псевдоним «Ленин» он, хе-хе, как раз в
Мюнхене в пивной придумал, когда писал программную статью «Что
делать?». А вот Надежда Константиновна, та пуншевать предпочитала,
весело так, компанейски…
Я с неподдельным интересом наблюдал за тем, как инструктор
райкома елозит на стуле, постепенно наливаясь краснотой. По залу
бродило, нарастая, оживленное перешептывание.
– Ну так, значит, в Думу прошло целых шесть депутатов. Шесть!
Вместе, кстати, с оказавшимся потом провокатором Малиновским. А я,
значит, когда об этом стало известно, как раз в Кракове у Ленина
был, приехал с отчетом о работе в Киеве. Ну… Ленин же – человек
слова, как сказал, так и сделал. – Приятные воспоминания заметно
взбодрили ветерана, и речь его текла непрерывным ручейком, лишь
иногда спотыкаясь на особо сложных для дикции словах. – У Нади
отпросились, значит, ну и в гаштет… Он сразу как зашел, шесть рюмок
коньяка заказал. И пошло веселье… Хе-хе… А назад когда шли, он все
«Варшавянку» на улицах пел, знаете, эту… – Зельдинский начал,
слегка помахивая правой рукой, выводить надтреснутым голосом: –
Вихри враждебные веют над нами…
Здесь терпение инструктора лопнуло, – наверное, он имел
музыкальный слух. Быстро подскочив к трибуне, вырвал микрофон из
некрепких старческих рук и, натянуто улыбаясь, произнес: