Не успело сердце, бухнув под горлом, погнать
в виски следующую шумную волну, как в узком тоннеле
перед глазом появился, пугая первобытной красотой, нервно жаждущий
моей крови клинок. Он огляделся, нашел мой расширенный зрачок
и вогнал в него острый блик, а затем нырнул вниз,
волоча за собой руку второго подручного. На короткий миг
она замерла неподвижно, давая себя рассмотреть: сквозь густые
клочковатые заросли волос, отвратительно жестких и рыжих,
проступила не оставляющая надежд на милосердие вязь
наколок. Ослабев, я хотел глухо простонать, но мне
повезло – воздуха в легких уже не было.
Прерывисто, не заботясь о шуме, втянул в себя
жаркий, наполненный пересохшим столярным клеем воздух. Когда круги
перед глазами улеглись, опять приладился к скважине,
в глубине души надеясь, что самое страшное уже
увидено.
Не-эт! Все предыдущее поблекло, когда я увидел
предвкушающий оскал Сомосы. Ясно, абсолютно вне всяких
сомнений понял, что смерть моя легкой не будет,
и подавился еще одной волной ужаса.
– Нету, – с грустью констатировал Сомоса
неожиданно глубоким баритоном. – Хан, стой здесь, а ты
ко второму выходу – и слушай. Я на самый
верх.
– А может…
– Нет.
– Сомоса, опасно.
Недокарлик грязно выругался и негромко согласился:
– Хорошо, проводи. Только брать живым. Надо выяснить,
откуда про тайник узнал.
Они ушли направо, к лестнице и куда-то вверх,
а я остался в паре метров от Хана, пытаясь унять
гулкие удары сердца и понять, что делать и где
допустил ошибку.
Детская самонадеянность, бесшабашность – вот что это
такое. Глупая вера, что все само собой сойдется. Опять забыл,
что не вмонтированы еще тормоза в эти недозревшие
мозги. Надо на будущее учесть… Если оно у меня будет.
Если выберусь живым из логова «Хунты» – самой дерзкой
банды Ленинграда этого периода, промышляющей грабежами
и налетами на готовящихся к выезду евреев.
Скудные данные об этом объекте я насерфил
из дедка-пенсионера. Остальные участники той драмы уже давно
вовлечены в круговорот веществ в природе и сейчас
распускаются по весне почками и зеленеют травкой.
А старый оперативник даже треть века спустя сохранил
восхищение хитроумностью тайника, который главарь «Хунты», Сомоса,
самолично соорудил и долго использовал в своем загородном
доме.
Мое внимание среди небольшого числа похожих тайников этот
привлек именно качеством исполнения. Я предположил,
что какой-то специальной охраны в отдельно стоящем
особняке быть не должно.