Доброго утречка, как говорил один мой знакомец.
«Что случилось? Кого убивать?» — ору я ему в ответ.
«Ой, извини. Никого убивать надо» — уже спокойнее отвечает он,
но грохот взрывов совсем не помогает адекватно воспринимать его
речь — «В общем, меня уже отпустили из госпиталя. И дома меня ждал
сюрприз. Приезжай, увидишь».
Его там жрица покусала? Что за загадочность? Но в голосе
отчетливые нотки то ли стыда, то ли вины. Может стесняется, может
манеры такие. Ясно, что сообщит он только лично. Надеюсь, сюрприз
приятный.
«Хорошо, позавтракаю и приеду» — отвечаю ему, стараясь выбраться
и путаясь в одеяле еще больше.
«А можно тебя попросить...» — скромность никак не увязывается со
свистом пуль на заднем фоне.
«Пирожков привезу» — понимаю я его без слов. Прямо образ в
голове возникает, большая корзина с блестящими глазурью
свежеиспеченными пирожками. Даже самому захотелось. То ли он мне
транслирует в голову свои потаенные желания, то ли обострилась
эмпатия.
Чувствовать других - одно из родовых умений. И, после внезапного
обострения нюха, проявление и другого умения наводит на мысли. Что
я хочу жрать.
К радости Филиппы Матисовны, завтракаю я на кухне. Сознаюсь в
воровстве и тут же прошу пирожков в дорогу. Женщин, которые меня
так кормят, всегда буду любить беззаветно. Что ей и сообщаю.
За клятву вечной любви я получаю целую коробку свежей выпечки и
обещание приготовить еще. Только для меня, вот тут, за занавесочкой
ждать будут.
— Ты куда? — ловит меня дед прямо у выхода и принюхивается к
коробке.
— К Покровскому.
— Ах, ну к Покровским хорошо. Передавай мои наилучшие пожелания
крепкого здоровья. И не забудь, у тебя сегодня первая тренировка с
Федотом, — глава рода добродушно улыбается и отпускает меня с
миром.
По дороге не сдерживаюсь от витающего аромата и закидываю в себя
пару чудес кулинарии, хрустящих корочкой. С Богдана станется все
проглотить в один заход и добавки попросить.
Артефактор ждет меня в своем отдельном доме-мастерской, куда
меня и провожает прислуга.
— Это что? — удивляюсь я.
Помещение убрано и все аккуратно разложено по стеллажам. И,
посреди сверкающего чистотой пола, стоят внушительные деревянные
ящики. С печатью в виде императорского герба. Распахнувший крылья
сокол хищно прищуривается на меня один глазом.
— Материалы, — разводит он руками. — Все необходимое для
создания артефактов. И даже больше. Гораздо больше.