– Чем они занимались, когда ты вошёл?
– Ты сразу планировал убийство? Или когда увидел их вместе?
Вопросы сыпались как из рога изобилия, и все однотипные.
Следователь так разворачивал дело, будто я приревновал Михо и
убил Кирино Кайбитсу из ревности. Её тоже хотел убить, но не
повезло – только ранил!
Мне потребовалась выдержка самурая, чтобы снова и снова отвечать
честно, как было, несмотря на то, что многие мои ответы только
подтверждали версию следователя.
Да, мне староста нравилась. Да, когда я познакомился с Кирино
Кайбитсу, староста присутствовала. Да, я знал, точнее, предполагал,
что он в её палате. Да, она лежала, а он был рядом с ней. Да, я
планировал убийство. Во всяком случае я на это надеялся. И не
важно, что на самом деле всё было совсем не так.
Наконец, следователь протянул мне протокол допроса: прочитать и
подписать. И в этот момент раздался телефонный звонок.
По тому, как подскочил следователь, как вытянулось его лицо, я
понял, что звонило высокое начальство.
Следователь дослушал до конца, сказал:
– Есть, сэр! Будет исполнено! Да, немедленно! – сел и достал из
кармана носовой платочек – вытереть пот со лба.
Потом взгляд его наткнулся на опера, охранявшего меня, и он
заорал:
– Немедленно снять с Кеншина Такэда наручники! Шевелись, твою
мать!
Растерянный опер переспросил следователя:
– Что?
– Что слышал, кусотарэ! Сними наручники, я сказал!
Опер медлил, видимо, ожидая объяснений. И он их получил:
– Его отец подал иск в прокуратуру, что мы по своей халатности
позволили сбежать преступнику, а теперь пытаемся прикрыться,
обвиняя в убийстве преступника Кеншина, который вынужден был
сражаться с этим самым преступником! Теперь нас замучают
проверками! – объяснил следователь, и вдруг начал биться головой об
стол: – Кусо! Кусо! Кусо!
Мне страдания следователя были пофиг. В конце концов, вина
полиции во всё этом есть, и не маленькая. Так что, заслуженно!
Опер расстегнул наручники. Мне вместо протокола дали подписанный
следователем пропуск.
Через пять минут после звонка я уже открывал входную дверь
полицейского участка.
Потирая запястья, натёртые наручниками, я вышел на крыльцо. И
первое, что увидел – фигура в капюшоне.
Я от неожиданности растерялся.
– Орочи-сан?
– Орочи-сан? – спросил я у типа в капюшоне, который стоял на
крыльце.