Смит на мгновение прерывается ради
глотка виски из серебряной фляжки.
— Я отдал приказ остаткам полицейских
частей, пожарным и врачам организованно покинуть южные районы,
попробуем удержать центр и северные кварталы города. Разрешение?
Мне не нужно разрешение мера, мэр мёртв или пропал без вести,
теперь я управляю Лос-Анджелесом или тем, что от него ещё
осталось.
Ещё немного послушав голос в трубке,
возражает:
— Да поймите вы там у себя в штабе:
наша собственная полиция и есть сейчас главная цель для противника.
Что случается в первую очередь, когда происходит мятеж? Мы бросаем
на его подавление полицию, рядом с которой всегда будут врачи и
пожарные, то есть наших лучших людей, хорошо подготовленных и
оснащённых, имеющих транспорт, средства связи, оружие и всё, что
может понадобиться. Мы это знаем, и они тоже хорошо знают и заранее
к этому подготовились. Они спровоцировали беспорядки на окраинах и
терпеливо ждали, когда туда прибудут люди в форме, чтобы стрелять
по ним в первую очередь. Да-да, отравленными пулями из
пневматических винтовок. И теперь уже почти половина наших лучших
людей уже не наши лучшие люди, а их лучшие люди! От заражённых
гражданских толку им немного, только в качестве пушечного мяса,
которое они будут бросать на наши кордоны, а вот подготовленные
специалисты — это те, кто им действительно нужен. Их всё ещё очень
мало, и они хотят резко увеличить свою армию за наш счёт, а я
собираюсь им помешать. Представьте, что будет, если на их сторону
перейдут армейские подразделения, представьте и немедленно введите
максимальные меры безопасности на всех наших объектах. Нет, никаких
гарантий, я не знаю, сработает ли данная крайняя мера или нет, но
подготовиться к этому варианту необходимо…
23. Гусь
При полёте на малой высоте
Гуся, как обычно, изрядно трясёт, словно он и не самолёт
вовсе, а внедорожник, на всю железку несущийся по разбитой дороге.
Но Анхель не обращает на тряску никакого внимания: это
всего-навсего фон его работы, естественные условия полёта в режиме
огибания рельефа местности, когда надо нырять в каждую лощину и
прятаться за каждым холмом, скрываясь от всевидящих радаров и
дальномерных постов. Здесь ты всем телом ощутишь каждый прихотливый
изгиб матушки-земли, прочувствуешь каждый порыв ветра или
восходящий поток, только так поймёшь, что значит летать
по-настоящему.