— К берегу!
Пехотинцы снова открывают огонь:
опять бешеные, много, лезут из домов у дороги. Это гражданские в
окровавленной одежде, оружия у них почти нет, так что Иванов решает
не тратить на них снаряды и пулемётные ленты, пехота справится.
— Сзади бронетранспортёр!
— Не стрелять! Может, это свои?
Ответом капралу служит очередь
пятидесятого калибра, ударившая в спину пехотинцам вокруг
танка.
— Сука! Луис, цель на пять часов!
— Выстрел!
Бронетранспортёр они снесли с дороги,
но одной машиной атака не ограничивается, там ещё пехотинцы, в том
числе гранатомётчики. Попадание в башню по касательной, без
пробития брони. Иванов расстреливает одного из зенитного пулемёта.
Второй выстрел срывает противокумулятивный экран. Достал и его.
Третьего достать уже не успевает, сейчас тот выстрелит им в
задницу, как первому номеру. Не выстрелил. Гранатомётчик валится на
асфальт, пробитый короткой очередью. Иванов видит, как спасший
Музыкальный Ящик солдат машет им рукой — не стой,
проезжай!
— Спасибо!
Тигр не слышит благодарности: всё
перекрывает рёв двигателя Музыкального Ящика, которого он
только что спас от прямого выстрела. Танк надо беречь, танк сейчас
— их единственный козырь против вампиров.
61. Ровно в полдень
— Костыли подать?! Ты что, ходить не
можешь?
— Ну что ты, я отлично хожу, танцую и
играю в баскетбол за Лейкерс по выходным, а на полу рядом с
костылями сижу просто ради прикола. Сама-то как думаешь?! Не
дрейфь, могу я ходить, только хромаю сильно. Встать, говорю,
помоги!
Актриса помогает Алкашу подняться и
усесться в кресло, он чувствует аромат её французских духов.
— Дробовик дай!
Помповый дробовик и разгрузка с
двадцатью ярко-красными патронами крупной картечи — вот главные
трофеи, снятые с убитого копа. Ружьё Алкашу хорошо знакомо,
когда-то у него был такой на работе. На этот кусок железа можно
положиться, надо только перезарядить. Ещё есть табельный глок,
правда, всего только с одной обоймой. Он суёт его в нагрудный
карман своего привычного жилета. Рация? Рации у копа с порванным
горлом не оказалось, равно как и дубинки, иначе он взял бы и их
тоже.
— Замечательно, просто замечательно!
Я готова заплатить ему два миллиона долларов за спасение, а теперь
узнаю, что он калека! И как мы теперь дойдём до крыши дома на твоих
костылях?!