Шаги на лестнице, быстрые шаги, уже
не шаги, а бег: кто-то несётся к ним сверху, перепрыгивая через
несколько ступенек сразу.
— На третий! Они на третьем!
— Пригнись.
Алкаш, прижавшись спиной к стене у
дверей лифта, пригибается так низко, насколько вообще возможно. На
лестничную клетку над ним выскакивает один из братьев Маркус,
белоснежная фирменная футболка его банды залита кровью, своей и
чужой, кровь стекает с лезвия длинной «бабочки» с перламутровой
рукояткой.
— Они…
Заряд крупной картечи обрывает его
вопль, ударив бандиту в живот.
— СУКА!
Над перилами появляется мускулистая
татуированная рука, сжимающая ТЕК-9: второй Маркус не решается
выскочить на лестницу и потому стреляет не целясь, просто на звук
всаживая пулю за пулей в стену метрах в полутора от Алкаша. Алкаш
тоже не видит противника целиком, он видит только руку с большим
пистолетом, этого достаточно.
Выстрел. Крупная картечь работает не
хуже старинной пилы для ампутации, мгновенно оттяпав мускулистую
татуированную руку вместе с пистолетом. На долю секунды становится
тихо, затем лестницу оглашает истошный низкий вой. Второй Маркус
скатывается по лестнице, упав на труп братана. Не переставая выть,
он пытается левой рукой подхватить «бабочку» с перламутровой
рукояткой, так что Алкашу приходится потратить ещё один патрон,
чтобы прикончить его окончательно.
— К стене!
Выстрел, выстрел. Актриса вжимается в
стену, её огромные от ужаса глаза смотрят на изувеченный картечью
труп девочки лет восьми, лежащий у входа в двадцать первый номер.
Левая нога ниже колена у трупа отсутствует, потому девочка не шла,
а медленно ползла к актрисе из глубины квартиры, сжимая в пальцах
большой кухонный нож.
— Сказал же тебе, дура тупая, за
спиной своей смотри!
Лифт с грохотом распахивает створки
дверей: на залитом кровью и какой-то липкой дрянью полу — мужской
труп, по голове которого долго били чем-то вроде молотка или
кирки.
— Пошла!
Знаменитая актриса втискивается в
кабину, стараясь не наступить на труп, Алкаш вваливается
следом.
— Нажимай пятнадцатый!
Створки закрываются с таким же жутким
грохотом, как и в первый раз, кабина приходит в движение. Они
медленно едут вверх. Актриса разглядывает кровавые отпечатки
ладоней на выкрашенных серой краской стенках, Алкаш спешно
перезаряжает дробовик.