Ситуация под Новороссийском все это
время оставалась стабильно-напряженной, однако новых контрударов
немцы не предпринимали, вернувшись к прежней тактике осторожного
прощупывания советской обороны вкупе с регулярными артналетами и
бомбежками. Впрочем, и с последними фрицы особо не усердствовали,
видимо признав эффективность малоземельской ПВО и контрбатарейной
борьбы – насколько понимал Алексеев, в общем и целом гитлеровцы уже
окончательно смирились с расширением плацдарма и невозможностью
ликвидировать его в ближайшее время. Какие-то новые планы на этот
счет однозначно разрабатывались, но это было уже исключительно
делом разведки, причем, отнюдь не фронтового уровня, а повыше.
Гораздо больше Степана интересовала ситуация в районе Харькова, но
подробной информации об этом получить пока не удавалось –
контрразведчик еще не вернулся из столицы, а ежедневно принимаемые
и транслируемые по внутренней сети корабля сводки Совинформбюро
особыми подробностями традиционно не изобиловали, сообщая о тяжелых
ожесточенных боях с рвущимися к городу фашистскими танковыми
дивизиями. Но, судя по тому, что и Павлоград, и Лозовая оставались
под нашим контролем, все было не столь и плохо – из той, прошлой
истории старлей помнил, что к этому времени фрицы их уже захватили,
и над удерживающими Харьков советскими войсками нависла угроза
окружения. И это не могло не радовать - переданная Шохиным
информация начала работать, и работать всерьез! Поскольку
Новороссийск – Новороссийском, но вот полностью переиграть весь ход
будущей весенне-летней кампании, основным эпизодом которой станет
(ну, или уже не станет?) Курское сражение, – это, знаете ли, уже
попахивает окончательным и безповоротным изменением вообще всей
дальнейшей истории не только Великой Отечественной войны, но и
всего этого мира, не больше, и не меньше! Еще бы понимать, к добру
это - или в конечном итоге все может стать еще хуже, нежели в
прошлый раз? Ведь с этого самого момента ценность
доставленных из будущего сведений буквально с каждым новым боем
начнет стремительно уменьшаться. По-крайней мере, в той части,
которая касается гитлеровских планов и пока еще не свершившихся
сражений…
- Тарщ старший лейтенант, разрешите
обратиться? – оторвал Алексеева от раздумий подбежавший сержант
Васильев. После боя в промзоне цементного завода сержант, равно как
и другие морпехи, достаточно сильно изменился. Не внешне –
внутренне. Возможно, сам он этого даже не ощущал, но вот Степану,
совсем недавно прошедшему через подобное, со стороны было более чем
заметно. Конечно, до опытного вояки сержанту еще далеко, но все же
в его взгляде уже появилось некое непередаваемое обычными словами