Парашюты (основной и запасной) и
оружие, понятно, исключительно из этого времени – тут вообще без
вариантов. Или отечественное, или трофейное, третьего, как
говорится, не дано. Старший лейтенант мысленно усмехнулся,
припомнив, как расстроился, узнав об этом, их снайпер. Не ожидал,
бедняга, что придется расстаться с полюбившейся СВД, оставив новую
«подружку» на борту десантного корабля! Но секретность – есть
секретность, тем более, по меркам сорок третьего года снайперка
вполне подпадала под понятие «сверхсекретного образца». Так что
Ивченко еще радоваться нужно, что ее у него вовсе не отобрали,
оформив (стараниями все того же Шохина по убедительной просьбе
Степана), как «проходящую испытания в боевых условиях». А в
остальном? Судаевский пистолет-пулемет освоили в полной мере,
причем, что сам старлей, что бойцы Левчука, до того использовавшие
исключительно ППШ. С трофейными машинепистолями заморачиваться не
стали – нафиг нужно? Другое дело честно завоеванные в бою «люгеры»,
которые к этому времени имелись уже у всех, даже у Ваньки Аникеева.
Сухпаи, медпакеты, гранаты, запасные боеприпасы в изрядном
количестве и тротил со средствами взрывания упаковали в старенькие,
хоть и слегка перешитые с учетом размещения магазинов для ППС-43,
десантные РД-54, благо эти легендарные ранцы вполне позволяли
парашютироваться вместе с ними. С последним курировавший подготовку
разведгрупп майор госбезопасности даже не спорил – брезентуха, как
брезентуха (точнее, авизент, но подобного термина Шохин просто не
знал), хоть и непохожая на привычные солдатские сидоры. А
фиолетовые штампы с названием завода-производителя и годом выпуска
вывели банальной хлоркой.
Сложнее всего оказалось с
радиостанцией. Для выполнения задания группе выделялась достаточно
современная даже с точки зрения старшего лейтенанта (выпуска
всего-то года девяносто восьмого) армейская УКВ-рация, с выносной
антенной позволяющая уверенно связываться на дальности по пятисот
километров. Главным ее достоинством был даже не небольшой по
местным меркам вес, а то, что запеленговать ее фрицы не смогли бы
даже теоретически – тупо из-за разницы в диапазоне частот. Кроме
того, в данную конфигурацию входил и блок
ЗАС[1], что делало дешифровку
передаваемой информации вовсе уж нереальной. Проблемы начались,
когда Шохин категорически потребовал удалить все шильдики,
позволяющие заподозрить будущанское происхождение. Обучающий
Алексеева азам работы с радиостанцией мичман из БЧ-4 сперва даже не
понял вопроса. А когда понял, то с усмешкой сообщил, что никаких
«шильдиков», как таковых здесь, собственно говоря, нет, и быть не
может. Зато есть маркировка с наименованием или шифром, датой
изготовления и штампом ОТК/ПЗ на каждом узле, блоке или кабеле, не
говоря уж о микросхемах и платах. И для того, чтобы все это
ликвидировать, придется радиостанцию сначала разобрать на составные
части, тщательно поработать наждачной бумагой или кислотой, затем
восстановить защитное покрытие с прочей изоляцией и собрать
обратно, искренне надеясь, что после всего этого вандализма она
каким-то чудом все-таки заработает, что вряд ли случится.
Насладившись вытянувшейся физиономией контрразведчика, мичман
добавил, что вообще-то блок шифровки-дешифровки снабжен штатным
самоликвидатором, но если к нему добавить еще и двухсотграммовую
тротиловую шашку, то будет совсем хорошо. Благо, место для ее
установки разработчиками изначально предусмотрено и даже помечено.
А вот как ее конкретно разместить и активировать, причем без
применения электродетонатора, поскольку использование подобных
средств подрыва ближе пары сотен метров от радиопередающего
оборудования категорически запрещено, он сейчас покажет…