Но это было потом, а пока он проводил взглядом Зубова, даже не
зная, куда приведет его расследование. Взгляд Антона задержался на
парнях, оставшихся в катере и сейчас неотрывно смотрящих на
корабли, между которыми продолжали сновать суденышки. Лица бледные,
состояние подавленное, в глазах читается чувство вины. Вон их
старшие боевые товарищи, только что вышедшие из боя, очень многие
побиты, они до конца выполнили свой долг и не поддались супостату.
А что же они? Они так долго готовились к тому, чтобы сойтись с
врагом, а когда у них появилась такая возможность, вместо того
чтобы вступить в бой, спокойно отстоялись в порту, пока другие
проливали свою кровь и из последних сил противостояли противнику.
Понять ребят было можно, но только в психологическом плане, а вот
все остальное… Иначе просто нельзя.
— Ваше благородие, дозвольте обратиться, — все же не выдержал один
из них, высокий крепкий парнишка. Антон прекрасно его знал — этот
из экипажа «Росича», наводчик носового орудия, причем лучший
наводчик, и то, что видел Антон, вполне позволяло думать о нем как
о лучшем не на «Росиче», а вообще на всей эскадре.
— Слушаю тебя, Вахрушев.
— Ваше благородие, ить нас завсегда учили, что сам погибай, но
товарища выручай. А что же мы сегодня?.. Наших эвон под орех
раскатывали, а мы тут отсиживались.
Мелькнуло было желание осадить парнишку. Мелькнуло и пропало. Нет,
так нельзя. Эдак можно заставить замолчать, а вот понять — ни за
что, а парни должны понимать. Всего им не расскажешь, но вот хотя
бы малую толику нужно.
— Понимаешь, Саша, не всегда наши желания совпадают с нашими
возможностями, не всегда отступление является проигрышем, бывает и
так, что это скорее победа. Вот Бородино — ведь русские отступили,
и Москва оказалась в руках французов, а все говорят, что это была
победа. А ведь победы не было. Поле боя осталось за врагом, русская
армия отступила. И это так. Но если смотреть на этот вопрос
по-другому, мы тогда победили. Армия осталась боеспособной, враг
понял, что перед ним очень серьезный противник. В то время как
боевой дух русских оказался на подъеме, дух французов, до этого не
терпевших поражений, сильно упал. В конкретном месте и в конкретное
время мы проиграли, но сделали задел на будущую победу. Ничто еще
не закончилось, все только начинается. Здесь, сегодня, случилось
наше Бородино. Японцев было гораздо больше, но они не победили и
сами, сильно побитые, ушли от Артура, наши корабли — все как один в
порту. Мы их отремонтируем, и они еще сойдутся с врагом. При
Бородино тоже не все части были в бою, потому что одно сражение не
решает всего: выиграв из последних сил один бой, нельзя выиграть и
всю войну. Так что не вините себя, ребята, нет вашей вины в том,
что вас не повели в бой, думая о будущем, а вот если вы спасуете,
когда пробьет ваш час, тогда уже на вас падет позор.