Союз с Третьей силой, не Светом и не Тьмой, что со временем
расправит крылья на Востоке, взяв под свою опеку Истинных Авари,
оставшихся у Вод Пробуждения? Варианты разнились…
Но главное — высока вероятность, что сами Нолдор в этом случае
менялись. Становились жёстче. Сильнее. Смертоноснее.
Превращались из кучки разрозненных княжеств, что были бы раньше — в
силу, что может сжать Средиземье в железном кулаке, покорив одни
народы и торгуя с теми, кого победить не удастся. Таких не
испугаешь орками, троллями, или даже драконами. Такие не побегут на
Запад в поисках помощи. В таком виде Нолдор могли бы стать
настоящим щитом для этого мира — и для Валинора. Хотя бы потому,
что они не захотят делиться властью над Эндоре с другими
захватчиками. Щитом от Мелькора, от Гортхаура, что пришёл бы на
смену бывшему хозяину. Или от новой напасти, куда более страшной и
жуткой, чем даже мятежный Вала, которая может прийти в Арду тем же
путем, что пришла и Тень, сейчас слившаяся с Феанаро. А
ведь такая вероятность также имелась.
Губы Судьи тронула мрачная улыбка.
Да. Такие Нолдор определённо смогут навести в Арде
порядок. А цена, заключавшаяся в том, что такой порядок явно будет
не по вкусу благому Манвэ… Право, не так уж высока, когда
альтернатива — владычество Мелькора над всем миром. Или кое-кого
похуже. Между тем, кто хотел править Ардой, пусть и сурово
(и, в случае чего, будет её защищать), и теми, кто стремился её
исказить и сожрать — хозяин чертогов Мандоса
отчётливо выбирал первого.
А если это не устраивает Сулимо — надо было думать, прежде чем
выпускать своего брата обратно в мир. А в том, что он это и
сделает, у Намо сомнений не оставалось.
_____________________________________________
1 - «Отец». Квенья
2 - «Сын». Квенья
— Привет, малыш.
Золотистые глаза Короля-Чародея ласково, как и положено быть
взгляду любящего старшего брата, смотрели на новорождённого
Нолофинвэ, сейчас улыбаюшегося и нагло слюнявившего палец тëмного
эльфа, державшего того на руках.
Ни мгновения не позволил он в тот момент проявиться истинным
эмоциям, что испытывали сейчас обе половины его души. Сын Аэнариона
слишком хорошо знал, что сейчас за ним наблюдают. Много пар глаз —
и все разные. Гончие псы, внимательно следящие за, как им кажется,
загнанным медведем. Или олени, напряженно смотрящие на
отправившегося на охоту дракона, смотря с чьей точки зрения
посмотреть.