Неделю он уже плотно сидел в свободное от обустройства дома
время, что всё больше обретал внешние и внутренние очертания, над
тем, до чего наконец руки дошли. Внесением стройного порядка в
письмена Румиля. Однако если первоначальные шаги, раньше
позволившие Чародею сделать шаг вперед в создании управляемого
железного дракончика, дались довольно легко, то вот дальше дело
изрядно замешкалось, начав продвигаться из рук вон медленно.
Тёмный эльф, поëжившись, подбросил в весело трещавший камин,
что, слава Тьме, уже работал, свежих дров, после чего, вернувшись
на место, плотнее завернулся в расстеленное на полу одеяло. Идти
сейчас обратно в дом Финвэ не слишком хотелось — ни ему, ни
Феанаро. А из мебели в его собственном жилище успели пока что
поставить лишь стол из белого побережного мрамора, выточенного
умелыми руками Нерданель, да рабочие верстаки.
Ещё со времен Наггарота он от всей широты своей души
возненавидел снег и холод. А в пока ещё недостроенном до конца
доме, куда принц Нолдор перебрался почти что уже окончательно,
проводя там большую часть времени, было довольно-таки зябко. И это
несмотря на отсутствие зимы, как таковой. В отделку стен ещё не
были инкрустированы руны, сохранявшие тепло.
Нет, неженкой сын Аэнариона никогда не был. Малекит без
колебаний мог ночевать в походе у костра, завернувшись в плащ, ради
выживания пить свежую кровь, или добывать пропитание рыбалкой
посреди зимы. В своё время так и приходилось делать. Однако это
вовсе не значило, что подобное нравилось, или, тем паче, приносило
удовольствие. Он. Ненавидел. Снег.
Согревшись, Чародей вновь вернулся к рунам.
Основной проблемой рунического алфавита, созданного Румилем,
была, в первую очередь, бедность на смыслы. И отсюда вытекал целый
ворох сложностей. Начиная от плохой приспособленности к начертанию
сложных магических фигур на зачарованных предметах, и заканчивая
ограниченным словарным запасом, что могли передать подобные
письмена. Последнее, возможно, было не так важно в обществе, где
осанвэ и искусством колдовской песни могли овладеть едва ли не все.
Речь явно превосходила письмо. Однако второй проблемы это не
отменяло.
Увы, но первый и наиболее простой способ — заменить письмо
Румиля Эльтарином, или уже тысячи лет как ставшим более привычным
Королю-Чародею Друхиром — показал себя, как несостоятельный. Если
руны были слишком бедны на смыслы, то многие из знаков его родного
мира — напротив, слишком богатыми. Многих понятий, таких, как, к
примеру, Ветра Магии, или Хаос (по крайней мере пока что), в Арде
не было в принципе. Не говоря уже о том, что отнюдь не все символы
подходили к местным заклинательным песням и местной магии — в
принципе.