– Выходит, что так.
– Он серьезно ранен?
– Да нет, скоро выпишут, – Руденко загасил сигарету в пепельнице и выпятил губы, медленно раскачивась из стороны в сторону. – Не пойму, зачем мужику ромашку устраивать, – вернулся он думами к Санталову, – ну, надоела тебе твоя жена, уединись с бабой, трахни ее… прости… да чего уж! – махнул он рукой, – ты ж не маленькая. Так вот, – вздохнул он, – проведи время, да к своей возвращайся. Какого хре… ну, какого черта надо было бля… разврат такой позволять? Извращенец! Вот и получил!
– Ты что же это, Сеня, злорадствуешь? – насмешливо спросила Милославская.
– Жа-ле-ю, – растягивая, произнес Руденко, – сам убит, жена ранена так, что боюсь, как бы коньки не отбросила, парень тоже ранен. А эта проститня куда-то сдернула! Мне бы только до нее добраться!
– Не такая уж это простая история, поверь моей интуиции, – резюмировала Яна, – ну…
Она бросила на лейтенанта выразительный взгляд.
– Должен тебя оставить.
Руденко шутливо отдал честь и ретировался, успев потрепать Джемму по высокой холке. Собака проводила его до прихожей и, после того, как Яна заперла за Руденко дверь, вернулась с хозяйкой в гостиную.
Ее мысли, как только она опустилась в кресло, снова запрыгали вокруг этого убийства, весьма странного, надо признать. Она хотела дать себе отдых, ей необходимо было расслабиться и обо всем позабыть перед завтрашним приемом, но какая-то ее часть, помимо ее воли, полностью увязла в этой истории, показавшейся ей поначалу банальной. Ее взгляд непроизвольно скользнул по лежащей сверху колоды карты «Джокер». Карты была опалена, ущербна, порой она ставила Яну в тупик, преподнося ей сюрприз за сюрпризом. Но плюсом было то, что работая с этой картой, Яна тратила в два раза меньше энергии, чем при обращении к любой другой карте. Карта таинственно переливалась, искусительно мерцала глянцевитой поверхностью, обещая разгадку всех загадок. Яна улыбнулась, будто отвечала на хитрую усмешку полумесяца, с верхнего рога которого свисали шутовские бубенчики.
– Тебе не терпится удивить меня, – постучала она пальцем по карте, – опять что-нибудь невразумительное и мудрое. Снова хочешь поводить меня за нос?
Она накрыла карту ладонью. Закрыла глаза и, сосредоточив все свое внимание на рассказанной Руденко истории, откинулась на спинку кресла. Сначала перед ее глазами плыл только иссиня-черный мрак, потом он стал покрываться патиной золотистых кружков. Пространство высветлялось на глазах, к золотистой гамме добавилась разбрызганная лазурь. Вскоре голубой оттенок стал тускнеть, пока перед внутренним взором Яны не возникла серая завеса.