Я зевнула.
– О, а уже пять, – спохватился
он.
Моргнула и не заметила... Я сладко
потянулась, просыпаясь.
– Ничего не поняла, да? – упрекнул
призрак.
– Разберусь, не маленькая, –
отмахнулась я беззаботно.
Ни Верховная, ни Томка признаков
жизни не подавали.
Я умылась, выгнала Жорика на кухню
чай греть, оделась и осторожно заглянула в гостиную. Зойка тоже
проснулась, причём давно. На стеллаже передвинуты книги и
безделушки, из ящика комода выглядывает маленький розовый носок, на
ковре – пульт от телевизора и горка колечек для плетения. Зойка же
сидела на одеяле, обняв коленки, и смотрела перед собой. Ну, раз
рюкзак разобрала – не драпанёт на поиски тёти. А может, глаза
отводит.
Я кашлянула. Она глянула на меня
искоса и завернулась в одеяло.
– Мне по делам надо...
Ответственность немедля завопила: «Не
смей подвергать ребёнка опасности!», а Совесть – «Не смей бросать
одну!». Я в таких случаях всегда прислушивалась ко второму
ощущению. Будь первое единственно верным, второе бы не
появилось.
– ...хочешь со мной?
Зойка недоверчиво подняла светлые
брови. Я ободряюще улыбнулась:
– Ну? Считаю до пяти. Нет –
останешься дома, да – познакомишься с новой нечистью.
Её с постели как ветром сдуло. Живо
полезла в комод за одеждой, сверкая жёлтыми труселями.
– Но сначала – ужин. И в душ сходить
не забудь. С поезда всё-таки.
...а ещё я не успела ничего убрать. У
меня ж и в спальне, и на верхних полках стеллажа – амулетов и зелий
горы, и не дай бог, доберётся...
– Жор?
– Ау?
– Как только мы уйдём, собери в
гостиной всё колдовское – и под мою кровать, – попросила шёпотом,
быстро делая бутерброды.
– Понял. А ведёшь зря.
– Может, и зря, – согласилась я,
вытирая стол. – Но одну дома оставлять не хочу.
– Что значит «одну»? – обиделся
призрак. – А я? А Кирюша? А мы?..
– Жор, всё, решено. На тебе –
амулеты. Договорились?
Он надулся, но кивнул. Зойка
примчалась одетая, с курткой под мышкой, и села за стол. Глазищи
так и сверкают. Да, у всех есть слабые места.
– А что за нечисть? А как ты с ней
работаешь?
– Всякая нечисть, – я налила ей чаю.
– В городе живёт порядка пяти тысяч... личностей различных...
национальностей. Капля в море. В двухмиллионном городе им легче
затеряться и наладить быт, чем в деревушке, где всё про всех знают.
Те, кто имеет полноценный человеческий облик, живут большими
семьями или общинами. А кому легче в родном облике... где
придётся.