По пути я купила Жорику свежие газеты
и журналы с кроссвордами. К технике дух относился с предубеждением,
заявляя: «Картинки врут!», а вот читать любил. В маршрутке Зойка
сразу же уснула, а я всю дорогу пыталась дозвониться до тёти Фисы,
но абонент был недоступен. И по приезде, волоча сонную девочку на
буксире, я с пятой попытки, через ужасные помехи в связи,
прорвалась к Томке. Она – правая рука Верховной как-никак.
– Том, привет. Не знаешь, где тётя?
За городом? – я удивилась. – По какому делу? Не знаешь? Сейчас к
ней летишь? – удивилась ещё больше. Обычно Томка знала всё. –
Ладно, расскажешь... Передай, что у меня к ней срочное дело. Да,
очень срочное. Потом объясню. Ага, пока.
«Дело» чутко навострило уши,
по-прежнему изображая сонную муху. Бедное создание.
Дома всё прошло на удивление гладко.
Кирюша на радостях привычно уронил челюсть и, кланяясь и приседая,
едва не рассыпался на запчасти. Жорик, смущённо теребя полу старой
сорочки, попенял мне, что не предупредила о гостях, и повёл Зойку
показывать «свои» хоромы. На наивно-сочувствующий вопрос: «За что
тебя так?..» он лишь поправил удавку-«галстук», покраснел и охотно
уступил «свой» диван. Девочка, ни разу не испугавшись домашней
нежити, оттаяла и заулыбалась. Будто нежить и нечисть ей ближе
людей. И в этом я её понимаю.
– А почему «Кирюша»?
– В школе так назвали. Руки мой. За
обедом расскажу.
Борщ ещё «жив», котлеты вроде
тоже...
Томка не звонила, тётя не
объявлялась. Зойка клевала носом, и я вместе с ней. И после обеда
поняла, что никуда не пойду. Вернее, пойду, но не «куда-то», по
архивным или гадальным делам, а в постель. По прямой – до подушки,
и гори всё синим пламенем. Иначе вечером от меня толку будет
ноль.
– Уль, она странная, – увязался за
мной Жорик.
– Да мы все не без греха, – я
расправила одеяло.
– Ни, нэ розумиеш, – дух тактично
отвернулся, пока я переодевалась в пижаму. – Она... не просто
странная. Она и тебя постраньше.
– Чудно, – я закуталась в одеяло. –
Разбуди меня часа в четыре, ладно? Нет, в пять... Короче, к шести я
должна быть на ногах. В восемь у меня встреча.
– Добре, – кивнул Жорик и снова
взялся за своё: – Ни, Уль, ну нутром же чую...
...кажется, он так и гундел, сидя на
краешке постели, пока я спала...
– ...а ещё шо – она сидит и
повторяет: «Сбегу, сбегу! Как только ночь...»