– Возвращайся, – я мягко улыбнулась.
– Я сохраню для тебя местечко в парке. До свидания.
Лешак кивнул и исчез в кустах. Я
встала, рассеянно расправляя веточки букета. Вот и ещё один...
Неужто они ощущают тюрьму?.. Неужто это правда?..
– Бегут, как крысы с тонущего
корабля? – негромко предположил Гоша.
– Не это страшно, – я посмотрела на
шелестящие кусты. – У неприятности две стороны. Слабые уходят,
потому что не верят в нас. А сильные... остаются. Потому что тоже
не верят в нас. Вот это – страшно. Когда вера перестает защищать,
нет смысла защищать веру. И подчиняться ей, – я подняла на взгляд
на своего собеседника: – Ты поэтому приехал? Вам известно о том,
что грядёт? И эта девица... Она связана с тем, что происходит?
Да, профессионализм.
– А вот об этом я пока ничего не
скажу, – он сел, вытянул ноги и хлопнул по скамейке: – Садись. У
меня к тебе предложение.
Я напряглась, и Гоша пояснил:
– Сугубо деловое и
взаимовыгодное.
– У тебя совесть есть? – возмутилась
я. – А чем докажешь, что покупаешь за то же, за что и продаешь?
– Иметь совесть или не иметь – личное
дело каждого, – заметил наблюдатель флегматично. – И как её иметь –
тот же интимный вопрос. И если ты со своей совестью только дружишь
– это лично твои проблемы и комплексы. Сядь.
– Доказательства! – повторила я
упрямо.
– Сейчас не будет, – Гоша честно
смотрел на меня снизу вверх. – Но будет довод. Ты вне игры, Ульяна.
Под колпаком и подозрением ты и шагу не ступишь. По уставу не
положено подставлять Верховную. Но пока я рядом, лезь в любую
авантюру. Я прикрою. А моё слово дорогого стоит. Я тебя от чего
угодно отмажу. Такой «товар» годится для «покупки»? – и
вопросительно поднял брови.
Действительно, серьёзный как
никогда...
– Зачем? – я села, здраво рассудив,
что лучше быстро выслушать и послать, чем препираться два часа и
ничего не узнать. – У тебя... десять минут.
– Я собираюсь разгадать загадку века,
а ты мне в этом поможешь.
– И не подумаю. Я о ней знать ничего
не знаю.
Провокация провалилась. Наблюдатель
улыбнулся:
– Подумаешь. Сначала подумаешь, а
потом засунешь гордость с обидами куда подальше и согласишься
сотрудничать. Ты – человек действия. Твоя натура не выдержит
безделья. Два-три дня отоспишься из гордости, а потом соберёшься на
подвиги. А нельзя. И что делать будешь?