На аллее раздались быстрые шаги. Я
подняла голову и встретила озабоченно-настороженный жёлтый
взгляд.
– О, ведьма... – Аспид споткнулся и
махнул сотовым телефоном: – Хоть ты, раз до другой не
дозвониться.
– Добрый вечер, – буркнула я,
прислушиваясь к наблюдателю.
Ни воплей, ни возни. Но живой. Дышит.
Сидит на лавочке, потирая колено, и с чувством поминает некую
ведьму и её ближайшую родню. А мелочь удрала и затёрла следы
известным заклятьем. Плохо.
– Чего рассиживаешься? – Аспид
неожиданно протянул руку.
– Уверен, что тебя это касается? – я
криво улыбнулась и приняла помощь. – Сам-то что здесь делаешь?
После драки штормило, но с каждым
следующим вдохом жизнь налаживалась. И пошло оно всё к лешему
вместе с Совестью, я защищалась... И не собираюсь из-за чужого
маразма подыхать с козырями на руках.
Аспид хищно осклабился:
– Гулял. Пошли. Покажу кое-что.
Я заколебалась. Без наблюдателя может
быть чревато... И сердито тряхнула головой. Да пошёл он... вместе с
тётей Фисой. К лешему. Я увязла по уши, и поздно отлучать,
запугивать и ставить условия.
– Идём, – подманив вещи, сняла с
воздушной «руки» куртку и сумку.
Здание оперного театра торжественно
сияло в белых лучах подсветки. Массивные квадратные колонны прятали
входные двери, круглый купол ёжился во тьме, а на ветру, над
колоннами, трепыхался баннер с рекламой «Фауста», пришпиленный к
переднему фасаду. Однако сияло здание только в фас и левый профиль.
Правый торец укрывали строительные леса, а задний фасад и
прилегающий к нему дворик никогда не ремонтировались и
ремонтироваться вряд ли будут, потому как не видны.
Мы молча прошли мимо строительных
лесов, и Аспид тенью прошмыгнул меж сиреневых кустов. Я неспешно
топала за ним, пока не почувствовала. Запах. Кровь. «Озёрная
гладь». Догнав Аспида и проскочив вперёд, я быстро осмотрелась.
Старые тополя и берёзы, обступающие круглый двор. Потрескавшийся
асфальт с проплешинами жухлой травы. Чугунные скамейки вокруг
молчавшего фонтана. Обшарпанная чаша, забитая сухими листьями,
конфетными фантиками и сигаретными пачками. Мумия на скамейке.
Словно передохнуть присела.
– Каждый день тут хожу, – хрипло
ответил Аспид на мой вопросительный взгляд. – И засунь свои
подозрения знаешь, куда?
Я усмехнулась и внимательно осмотрела
находку. Тонкая пергаментная кожа, чёрные провалы глаз, скрещенные
ноги, отсутствующие по локоть руки. А одежда, если не считать
рукавов, целая. Длинная клетчатая юбка... объёмный «ридикюль» на
спинке скамьи. Я сглотнула. Алла. И ехать никуда не надо...