– Не жди. Действуй. Нападай первой и
дерись, как чёрт с наскипидаренной задницей. Не выживай. Побеждай.
Попытаешься выжить – умрёшь. Уйдешь в защиту – умрёшь. Испугаешься
царапины или боли – умрёшь. Побеждай и останешься в живых. У тебя
три минуты. Время пошло. Убивай.
«Скорпионы» поравнялись со мной,
споткнулись и захрипели, забились в удушающем мешке. Я быстро
стянула концы воздушной нити, закрывая ловушку. Вокруг долговязых
фигур замерцало пустынное пламя, по моим ногам ударил горячий песок
и, подхваченный ветром, метнулся к лицу. Я вскинула правую руку,
закрываясь, подпрыгнула, уворачиваясь от песчаного хвоста. Пальцы
левой руки свело судорогой, воздушная нить раскалилась и рвалась из
ладони, вспарывая кожу.
Разметав песок, я с усилием дёрнула
на себя нить, крепче стягивая удавку, намотала её на кулак. Горячий
воздух разошёлся кругами, как вода от брошенного камня, и я враз
вспотела. «Скорпионы» забились и полузадушено захрипели, колотя
клешнями по воздуху, и на прозрачной поверхности мешка проступили
искажённые костлявые лица. Крупицы песка с сухим треском бились об
асфальт, то дёргаясь хвостом, то рассыпаясь.
Чувствуя, как слабеет сопротивление,
я дернула за второй воздушный шнур, активируя следующую ловушку.
Эти сильнее одного «паука». Рискну сберечь их жизни – потеряю свою.
Под дрожащими костлявыми ногами «скорпионов» распахнулась вакуумная
воронка. Работает всего пять-семь секунд, добивая. Сипение,
судороги, и я отпустила нити. Пошатнулась, отступила и устало осела
на поребрик. Проклятая история... Со стороны Гоши раздался
очередной вопль, и я поморщилась. Надо уходить, пока сочувствующие
полицию не вызвали...
Я потянула за третий шнур, и тела
«скорпионов» накрыло коконом. По горячему асфальту, взъерошивая
опавшие листья, поползли спирали песка. Да, нет тела – нет дела...
Ветер подхватил песок, разнося его по городским улицам. А нет
следов – нет обвинений. Да, без суда и следствия имею право только
сдохнуть, если не хватает мастерства, чтобы парализовать. Или –
использовать козырь, данный рождением.
Достав из кармана джинсов платок, я
вытерла грязное лицо и посмотрела на левую ладонь. Шевельнула
посиневшими пальцами и сморщилась. Порванная нитью кожа
затягивалась с каждым следующим вздохом. А боли, как обычно, не
было. Моя левая половина тела малочувствительна к таким мелочам. За
козыри нужно платить.