– В церковь, на службу!
– Белены объелась? Мало тебя папаня ремнем охаживал. Кончай
дурью маяться, пошли лучше демона какого вызовем.
Ванесса перестала скакать и приосанилась:
– Очень надо! Я, если хочешь знать, сегодня замуж выхожу. Так
что все эти детские шалости мне больше не интересны.
– Замуж? – Рокко озадачился. Опять в голове замелькали цифры. –
Не рановато? Тебе ж семнадцать вроде…
– Не волнуйся, до восемнадцати себя сберегу, мы законы уважаем.
Вся тебе достанусь! – И, подмигнув, Ванесса побежала по улице.
– Замуж, – повторил Рокко, глядя ей вслед. – Вот дура-то…
В этот миг его передернуло от холода, и он поспешил войти внутрь
дома. Как раз вовремя, чтобы услышать кряхтение, рев, стон и прочую
какофонию звуков, издаваемых Аргенто Боселли, пытающимся вытащить
тяжеленный шкаф на середину комнаты.
Комната ничуть не изменилась с тех пор, как Рокко зашел сюда
впервые. Немножко кухня, немножко столовая, немножко рабочее место
колдуна (Аргенто величественно именовал ее непонятным словом
«лаборатория»), самую капельку – гостиная. Огромный стол заставлен
тарелками – чистыми и грязными. Между тарелками громоздятся колбы и
баночки, пузырьки и мешочки, которые лучше не трогать, если не
знаешь точно, что там.
По стенам тянутся бесконечные полки, где баночек и коробочек еще
больше. Одни подписаны на древнем языке, другие – на современном,
третьи – вовсе без подписей, только с таинственными символами.
Рокко, осторожно переставляя ноги через пуки трав, груды книг и
бумаг, усеявшие пол, подошел к столу и грохнул на свободное место
бутылку.
– Ламберто говорит, порошок закончился.
– Ламберто подождет, – прохрипел Аргенто, побагровевший от
усилий. Черного дерева высокий шкаф отъехал от стены сантиметров на
десять. – Помоги-ка…
– Синьор учитель, – вздохнул Рокко, подходя к шкафу. – Может, не
надо? В вашем-то возрасте…
– Молчать! – Колдун распрямился и ткнул пальцем в грудь Рокко. –
Не тебе, сопляку безмозглому, меня жизни учить! Я весь год спину
гну, на мне одном весь город держится! А ты у меня и последнюю
радость отобрать норовишь? Нет уж, все! У меня каникулы. Давай,
помогай.
Они уперлись в шкаф вместе, поволокли, попутно распинывая книги
и травы, освобождая путь.
– Я ж о вас беспокоюсь, – прохрипел Рокко. – А ну как сердце не
выдержит? Ванесса со своим хахалем все хозяйство к рукам приберут,
а меня на мороз вышвырнут.