***
– Нет-нет-нет, – качал головой Рокко, стоя за конторкой. – Я
говорю – пять медяков за пару! Синьора Латтанци, уж вам ли
прибедняться? Весь город знает, как вы «бедствуете». Либо
отпускайте мальца на лед одного, либо – десять медяков, так-то.
Далила Латтанци, гневно сопя, высыпала в подставленную ладонь
требуемую сумму, но не удержалась от замечания:
– Не надо, молодой человек, завидовать! Богат тот, кто экономить
умеет.
– Было б что экономить – все бы экономили. Да, народ?
Народ, столпившийся в крохотном помещеньице, поддержал Рокко
дружным гулом. Далила, тут же умолкнув, взяла коньки, протянутые
Рокко, и поспешила удалиться. А к конторке уже протиснулась
следующая желающая.
– Куда без очереди? – прикрикнул Рокко. – Самая умная, что ли?..
А, это ты? Заходи. – Он открыл дверцу и впустил за конторку Энрику.
Она быстро проскользнула к нему, увернувшись от брызжущего искрами
света шарика – их штук десять летало по комнате, светло было как
днем. Прикрыв дверку, Рокко бросил незаметный взгляд на безымянный
палец левой руки Энрики. И вздохнул с облегчением.
Передавая следующую пару коньков, Рокко про себя отметил, что
все вроде бы вернулось на круги своя, и улыбнулся. Тут же Энрика
заговорила ему на ухо:
– Ты надолго тут?
– Сейчас уйдем, только штуковину одну устрою.
Рокко провел рукой над банкой с мелочью, потом сделал несколько
пассов перед стойкой с коньками и повернулся к очереди:
– Мне нужно отойти по важному делу. Коньки берем сами, пять
монет за пару. Кто попытается обмануть – у того руки отсохнут, я
предупредил. Подлечить потом – подлечим, но это уже сотня медяков,
она же – серебряная. Кто выгоду считать не умеет – у соседей
спрашивайте.
Рокко взял со стойки две пары коньков и, подхватив Энрику под
руку, вытащил ее наружу, выставленным вперед локтем расталкивая
людей. Оказавшись на улице, они направились к длинной скамье перед
катком. Нильс уже успел всех организовать. По льду смешно ковыляли
малыши, поддерживаемые родителями, а молодежь стояла вокруг и
беззлобно смеялась.
– Ну что, синьора Моттола, не изволили передумать? – нарушил
молчание Рокко, усаживая Энрику на скамью.
– Отстань, а? – взмолилась Энрика. – Ну чего ты как этот? Без
того тошно, ты еще…
– Извини, – невозмутимо отозвался Рокко. Присев на корточки, он
распускал шнурки на ее ботиночках. – Мне, поверь, не все равно, вот
и беспокоюсь. Так, просто, на всякий случай замечу – хочешь,
слушай, а хочешь – мимо ушей пропускай. Работу поменять всегда
можно. Денег на кусок хлеба раздобыть – не велика проблема. А вот
муж – это всерьез и надолго.