Нильс отправился вглубь леса, туда, где стояла хорошо ему
известная заброшенная сторожка. На самом деле заброшенной она не
была и активно использовалась, но об этом предпочитали не
распространяться.
Добравшись, Нильс осторожно подкрался к окну, заглянул внутрь.
Пусто. Вошел в дверь и сразу же отыскал в единственной комнатке,
рядом с продавленной кроватью, неровные контуры люка в полу.
Подцепил ногтями, открыл. Яма, заполненная всем возможным оружием,
изъятым у попаданцев, осталась в целости и сохранности. То, что он
и бывшие сослуживцы конфисковывали на службе, полагалось сдавать
под опись, но по общему согласию сдавали не все. Постепенно
сформировался такой вот тайничок на всякий случай.
Туда Нильс опустил сейчас свой громоздкий карабин, привязав к
дулу шарфик. Вытащил пистолет с надписью на блестящем боку:
«Desert eagle». Покрутил в руках этого любимца Адама Ханна.
Отличное оружие, если идешь устраивать кровавую бойню, и не самый
лучший вариант для незаметного перемещения по городу. На один
выстрел сбегутся все стражники. Отложив Desert, Нильс выбрал более
скромную на вид «Беретту».
Затем Нильс вывернул шинель наизнанку, надел так, спрятав под
ней пистолет. Пожалуй, теперь похож на простого оборванца. Еще бы
шапку… Тут-то не жарко, да и маскировка лишняя не повредит. Но чего
нет, того нет. Нильс ограничился тем, что поднял воротник и втянул
голову в плечи. Главное действовать быстро. Вряд ли девчонка успела
хорошо спрятаться. Найти ее, приволочь сюда и ждать полуночи. Вот и
весь план.
Все это время, и потом, шагая по одинокому следу Энрики, Нильс
глушил в себе чувство ностальгии. Не позволял думать о том, чтобы
пройти по родной улочке, взглянуть еще раз на знакомые с детства
дома, послушать, о чем говорят люди. Нет, у него здесь дело – вот и
все.
Однако у Дио, видно, были свои планы.
В Ластере жило немало музыкантов, и они обожали упражняться в
любое время суток. Кроме того, у многих в домах стояли граммофоны.
Шагая по улицам, порой можно было слышать пять-шесть разных мелодий
одновременно. В любой день, кроме одного – новогоднего.
В этот день все прекращали развлечения и старались вести себя
тихо и спокойно, как будто от этого что-то зависело. Все боялись
дракона, старались привести в порядок дела. Молились – те, кто
веровал. Завтра тоже будет тишина. Город уже вздохнет с
облегчением, но еще будет скорбеть по той несчастной, которой
довелось расстаться с жизнью, дабы подарить жизнь Ластеру. От этой
мысли дрогнули, сжались в кулаки огромные ладони Нильса.