Гигантская рогатая голова сосредоточила взгляд на телах, из
пасти донёсся протяжный гул.
— Бегом!
И началась погоня. Гули сжимали добычу зубами, бежали как
безумные, волоча её по земле, а я подгонял. Махина разворачивалась,
будь у неё все конечности, далеко нам сбежать не удалось бы, но на
шести ногах харвестер был слишком медлителен. Гули неслись уже из
последних сил, спотыкались и теряли ношу, когда настала очередь
второй группы принять эстафету. Харвестер нагонял понемногу, но
вторую группу сменила третья, затем четвёртая, и так мы подвели
гиганта к краю карстового провала. Добыча полетела к могильному
ползуну.
Хромоногая махина приблизилась к краю, десятки и сотни гулей,
собравшиеся с обратной стороны, следили за ней дрожа; рогатая
голова посмотрела вниз, на украденную добычу, на другие трупы,
лежавшие в огромной яме и… стала медленно, неловко
разворачиваться.
— Иногда нужно просто немного подтолкнуть.
Я ринулся из укрытия, стал носиться между шестью гигантскими
ногами, которые грохотали, пытаясь раздавить меня. Окажись их
десять, харвестер справился бы, но у меня было 20
Ловкости, а он потерял сорок процентов угрозы и наконец
земля на краю провала достаточно размягчилась. Я ринулся прочь,
перепрыгивая трещины, когда ходячая сокровищница рухнула.
Облако скейвлингов с воем и писком поднялось в небо, а на дне
провала уже сцепились два огромных чудовища. Не знаю, какой уровень
имел харвестер, не уверен, что он вообще его имел, но могильному
ползуну пришлось тяжеловато даже с раненным. Он опутал тело
харвестера, а тот вцепился в костяные пластины всеми клыками, бил
гибкое тело одной здоровой рукой, сучил ногами, пока его опутывали
всё туже. Мы следили как тело гигантской костяной многоножки было
разорвано с хрустом и оставшиеся половины стали извиваться,
конвульсивно дёргая конечностями. Ноги харвестера неправильно
погнулись, его угловатое тело шатало, а рогатую голову колотило о
стены провала так, что ещё часть почвы сошла вниз. Наконец всё
затихло.
Я выпрямился, перебарывая боль в мышцах и связках, вдохнул
поглубже и закричал:
— Да будет пир!
Кроме Характеристик и Талантов у гулей было
ещё кое-что, — способности. В разделе «Персонаж» они имели даже не
одну, а две вкладки: «Видовые способности» и «Приобретённые
способности». К видовым относилось всё то, что я уже привык
воспринимать как должное, то есть: некрофагия, прочная шкура,
стайный инстинкт, ядовитая слюна (тип: трупный яд), темнозрение, а
также иммунитеты к ядам и кислотам. Всем этим гули пользовались
постоянно, просто потому, что оно существовало в игре неотрывно от
них. Мы ели несъедобную падаль, не страдали от колючих кустов,
смелее действовали большим числом, вполне могли отравить укусом,
отлично видели в темноте и, судя по всему, хорошо переносили яды.
Большую часть естественных способностей гуля я уже имел возможность
испробовать, но была одна, самая интересная, которая ждала своего
часа. Если верить написанному, гули умели парализовать жертву
касанием. Для этого она должна была быть живым существом и не
являться гулем. Или эльфом. Я пока что не подозревал, кто такие эти
«эльфы», но в остальном чувствовал некоторую заинтересованность.
Парализующее касание — неплохо, поглоти меня энтропия.