Что делать, студенчество! А то ведь как бывает, только люди соберутся отношения выяснять, как доброхоты набегут, в рожу друг дружке насовать помешают, пар, так сказать, спустить. Те злобу и затаят, а там и до смертоубийства недалеко.
Наш оппонент рефлексиями не страдал, как, впрочем, и богатством словарного запаса.
– Поединок! – почти закричал он. И вдруг с треском распахнулась дверь недалеко от нас. В каждом приличном заведении ведь кабинеты есть.
– Лорд-проректор, – испуганно прошелестело по кабаку.
* * *
Вмешавшийся в свару меньше всего походил на лорда, хотя вот здесь я могу ошибиться, видеть мне пока приходилось лишь лордов южных. Так что, вдруг они здесь другие? Этот вот был очень... авантажный. И относить к такому обращение «лорд-проректор» мне, например, в голову бы пришло в последнюю очередь. Потому как был он кудлат, громаден, широкоплеч, грудаст, пузат и краснорож. За последний эпитет, может, и стоило бы принести извинения, но лицом фейс сего благородного мужа назвать язык не поворачивался. Жезлом, на который опирался достойный ученый, можно было прибить дракона средних размеров. При должной сноровке, конечно, потому как выглядел предмет увесисто. Бордовая мантия, в соответствии со справкой Саина, указывала на то, что специализировался великан в сфере наук отвлеченных – философии, логики, схоластики. Но студенчество поглядывало на педагога, представлявшего столь мирные дисциплины, не только с уважением. С опаской посматривали на наставника студиозусы.
Конец ознакомительного фрагмента.