С каждой секундой его глаза снова превращались в глаза разъяренного зверя.
И толчки внутри меня становились все яростнее.
Хотелось закрыть глаза, - но страх перед ним не давал мне этого сделать.
Я елозила всем телом по дереву, как тряпичная кукла под его руками.
Это ведь должно закончится, - от девчонок, что шептались, я слышала, что это никогда не бывает долго.
Но на этого зверя законы природы, кажется, не распространялись.
Луна уже поднялась над головой, а он только двигался все яростнее.
Наконец глухо зарычал, и, вытащив из меня свой огромный агрегат, брызнул на живот и грудь горячей струей.
- Никакого от тебя удовольствия, - выдохнул он, рвано дыша и придавив меня грудью еще сильнее. Прикасаясь к моему лбу своим, пачкая меня своим потом, своим запахом, своим дыханием. – Хоть и сладкая и узкая… Научись делать так, чтобы с тобой мне было хорошо.
Отпустил было мои ноги, которые, наверное, я просто не смогу свести вместе, - и я тут же поехала вниз по стволу.
Недовольно рыкнул, и забросил меня себе на плечо, - как перышко, как мелочь, которую ему ничего не стоит переломать одним щелчком пальцев. Как неживое что-то, с чем вообще не стоит считаться.
- А вот и наши друзья, - услышала, как он усмехнулся, вися вниз головой на его спине и снова задыхаясь от его терпкого запаха.
И правда, - насчет собак он, оказывается, не соврал.
Нас окружили белоснежные алабаи.
И я содрогнулась.
Сильные, опасные собаки – у нас в поселке тоже один такой был. Пятерых волков зимой загрыз, когда они к дому хозяина от голода подступили. Характер у них страшный, своевольный. Таких не прикормишь, да и дрессировке они поддаются сложнее всего.
Но он присвистнул, - и они дружелюбно завертели вокруг него хвостами. Почесал шею одному из них, слегка нагнувшись.
- Мяска хотите, - весело спросил он у собак, подбросив меня на плече.
- Не бойся, маленькая, не в этот раз. Если, конечно, бегать больше не будешь…
И я поняла, что не буду.
С ужасом себе представив, что было бы, если бы его собаки добрались до меня раньше, чем нашел меня он!
Так и держа меня на плече, он легко пошел вперед, - будто бы способен был видеть в темноте, ни разу не натолкнувшись ни на один из этих высоких кустов с колючками, хоть дорожка была такой узкой и петляющей!