делали они это не впереди меня, освобождая дорогу
– все же я неплохо оторвался от преследователей. Но это
расстояние сокращалось с каждой секундой: копы перли по опустевшей
полосе, в то время как мне приходилось отчаянно вилять, вгоняя в
ужас других водителей.
Разноголосица полицейских сирен и
непрерывное требование остановиться, рвущееся из громкоговорителя
на всех известных орущему языках, мало располагают к максимальной
концентрации. А потеря концентрации для меня сейчас подобна смерти.
Я до хруста сжал зубы, и бросил взгляд в зеркало.
Первая из машин, сияя мигалками,
приближалась. Люк на крыше отъехал в сторону, и из него,
демонстрируя серьезность намерений преследователей, показался коп с
автоматом в руках. Я выругался, и в тот же момент полицейский
открыл огонь.
Пули застучали по кузову моего
автомобиля, раскрошили заднее стекло, прошили насквозь лобовое. Я
сжался в сидении, стараясь уменьшить площадь поражения.
Дерьмо-дерьмо-дерьмо! Как меня угораздило превратиться из тихого
контрабандиста в героя хренового боевика? Какого дьявола копы
стреляют? Это же нарушение! Люди же вокруг!
Автомат дал еще одну короткую
очередь, но я успел предугадать этот момент, и резко крутануть руль
влево, выскакивая на встречную полосу.
Испуганное лицо старика за рулем
одной из машин, громкий звук клаксона и визг тормозов заставили
меня вздрогнуть. Тело рефлекторно дернулось, сердце застучало еще
быстрее, но я усилием воли заставил себя продолжать движение.
Загнал своего внутреннего цивилизованного человека куда-то глубоко,
и окончательно превратился в животное, бегущее от охотников.
Проскользнув мимо бампера древней
«тойоты», я снова вдавил педаль газа, набирая скорость. Движение
руля – и я опять на «своей» полосе. Сзади раздался грохот и треск
рвущегося железа.
Мельком глянув в зеркало заднего
вида, я увидел, что автомобиль со стрелком выбыл из игры,
протаранив автомобиль деда. Обе машины вылетели к ограждению, и,
врезавшись в него, остановились, сцепившись намертво.
В таких авариях редко остаются живы…
Все. Теперь уж точно не получится остановиться, поднять руки и,
улыбнувшись, лечь на асфальт, ожидая, пока на запястьях защелкнутся
наручники. Копы – копы везде, и убийство своих они не прощают. Черт
подери, а как все начиналось-то хорошо…