– Ты поэтому плакала?
– У тебя привычка все замечать, да? –
слабо улыбнулась Кордия. – Я знаю, что виновата перед отцом, но не
думала, что он так поведет себя со мной. Что ж… мне снова придется
пить солнечный чай и много спать.
– Если ты выйдешь за меня, то по
закону не сможешь уехать! – горячо проговорил Дор. Кордия покачала
головой.
– Я благодарна тебе за это
предложение, но не могу его принять, – мягко сказала она. – Мне
придется вернуться в Кассию.
– Но это самоубийство!
– Я знаю.
– Чем тебе угрожал отец? – спросил
Дор и забывшись, двинулся на полшага вперед. Кордия отступила
назад. – Скажи, возможно, я смогу придумать выход.
– Я не могу с тобой об этом говорить.
Пожалуйста, не настаивай. Давай сменим тему. Тем более, есть одна
важная вещь, о которой ты должен знать, – сказала Кордия и ее
охватило волнение. Хватит ли у нее сил произнести это? Дор плотно
сжал губы, не сводя с нее глаз.
– Ну же, не тяни, – видя, что она
молчит, раздраженно бросил герцог.
– Грега убил Штефан, – выдохнула
Кордия и устало опустилась в кресло.
Кордия сидела на жестком стуле с
высокой спинкой и смотрела на свои руки. Ей не нравилось, что
пальцы дрожали. Она сжала ими ткань платья, стараясь унять дрожь.
Боль тут же прокатилась по всему телу, и она дернулась.
Дознаватель, заполнявший бумаги, поднял голову и хмуро посмотрел на
нее. Она съежилась от этого взгляда, но тут же совладала с собой и
открыто посмотрела ему в лицо. Тот усмехнулся и снова вернулся к
бумагам. Кордия облизала пересохшие губы и посмотрела на маленькое
окошко, сквозь которое пробивался дневной свет. Она подумала, что
вряд ли снова окажется на воле, и пожалела, что у нее нет с собой
пузырька с ядом. У нее не хватит мужества заново пережить пытки, а
в том, что Бальтазар выберет для нее самые жестокие, она не
сомневалась. Вспомнила ненависть в его глазах и почувствовала себя
обреченной. Ей не от кого было ждать помощи. Если Дор подписал этот
проклятый документ, значит, он на его стороне, и ему все равно, что
с ней будет. Хотя это странно, ведь он знает правду. Но что, если в
этом и причина? Ведь избавившись от нее, герцог избавится и от всех
проблем, что с ней связаны. Он понимает, что она никогда никому не
скажет, кем является, и дочь первого лорда тихо исчезнет с лица
земли, словно ее никогда и не было.