Чтобы заполучить это оружие, придется выйти во двор, забраться в
Цветомобиль, подняться по лесенке в гнездо стрелка и снять пулемет
с хитроумно устроенной турели (я даже не уверена, что это возможно
без специальных инструментов). В общем, слишком много всего
придется проделать, не говоря уже о том, что это тяжелая штука, а
воспитательниц подбирают в том числе и по внешним данным. То есть,
все они — женщины далеко не самого крупного телосложения, не
чрезмерно высокие, мускулатурой не блещут. Визуально ни одной из
них нельзя дать больше тридцати лет, даже тем, кому на самом деле в
два, а то и в три раза больше. Всё потому, что у них, обычно,
значительно занижен индекс возраста, а это в большинстве случаев
тоже не позволяет говорить о выдающихся физических данных — Улей не
любит раздавать подарки большими мешками, если уж ты получил
сильное тело, не жди, что тебя заодно наградят и завидной
молодостью.
Нет, пулемет, думаю, поднять сможет любая из воспитательниц, вот
только что они потом станут с ним делать? Однако, на всякий случай
держала в голове, что у кого-то может возникнуть "светлая" мысль
кое-что противопоставить моему пистолету.
То, что я задумала — преступление. По сути — вероломное
нападение на Цветник. Но эта мысль не вызывает у меня ни малейшего
отторжения.
Обзывайте мой поступок как хотите, мне безразлично ваше мнение,
я просто приступила к реализации очередного пункта своего
сумбурного плана.
Западники и не такое устраивали, друг друга убивали не жалея,
так чем я хуже их со своим бескровным замыслом?
Они, конечно, сволочи те еще, но не могу не признать, благодаря
этим диким людям я кое-чему научилась.
Есть времена для размышлений, а есть времена для самых
решительных действий, и сейчас нужно именно действовать, а не
колебаться, разбираясь с метущимися мыслями.
Подняться по короткой лестнице, потянуть дверь на себя,
перешагнуть через уже давно не существующий порожек — всё как
обычно, если не считать того, что всего лишь несколько дней назад я
делала то же самое в обратной последовательности и была уверена, —
это в последний раз.
Как же быстро всё изменилось...
— Здесь есть кто-нибудь? — крикнула я, настороженно вглядываясь
во мрак простирающегося передо мной коридора.
Ответом были лишь эхо и такой же громкий взрыв на окраине, как и
тот, после которого в Центральном пропало освещение.