Машину Олег Иванович поймал быстро, что произвело на Болдину благоприятное впечатление – она любила мужчин расторопных и уверенных в себе.
В салоне такси Фомин накрыл маленькую ручку Виктории Андреевны своей широченной ладонью. Болдина посмотрела на его руку – толстые пальцы с черными волосиками, ухоженные розовые ногти, на безымянном пальце – золотая печатка с бриллиантом.
– Хорошо живете, – заметила Виктория Андреевна, кивнув на печатку.
Олег Иванович проследил за ее взглядом и улыбнулся:
– А, это. Хочешь – подарю?
– Вот еще, – фыркнула Виктория Андреевна. – Зачем мне мужская печатка?
– Продашь, а на вырученные деньги купишь себе машину.
– Спасибо, обойдусь.
Она попыталась высвободить руку, но Фомин крепче сжал ее пальцы. Затем наклонился к ней и прошептал, щекоча дыханием ушную раковину:
– Вика, ей-богу, еще не поздно поехать ко мне. Я живу один, и у меня в баре есть бутылочка дорогого французского коньяка.
– Нет, не стоит, – так же тихо ответила ему Болдина, поежившись от сладкой щекотки – чувствовать жаркое дыхание Фомина на своем ухе ей было волнительно и приятно.
– Но почему?
– Я тебя боюсь, – игриво ответила Виктория Андреевна. – Ты сразу начнешь ко мне приставать.
– Глупости! Я не такой!
– Все вы так говорите.
Фомин поцеловал мочку ее уха, затем проехался губами по ее шее. Болдина вновь поежилась и тихо засмеялась. Фомин взял ее пальцами за подбородок, повернул к себе и нежно поцеловал в губы.
– Ты живешь одна? – спросил он.
Виктория Андреевна покачала головой:
– Нет.
– А с кем?
– С мамой и сыном.
– Ты пустишь меня к себе?
– Нет. Только не сегодня. Послезавтра сын уезжает в лагерь, тогда ты сможешь прийти. Я не хочу его травмировать.
– Он что, такой чувствительный?
Болдина вздохнула:
– Ты ведь знаешь подростков, они все чувствительные в этом возрасте.
– Это точно. Но ждать до послезавтра – невыносимо. Ты такая аппетитная. И от тебя так пахнет…
Олег Иванович вновь поцеловал Болдину в шею, затем положил ладонь ей на бедро и принялся тихонько поглаживать его пальцами.
– Сумасшедший… – прошептала Виктория Андреевна, закрывая глаза. – Ведь мы здесь не одни… – Голова у нее слегка кружилась, рука Фомина была крепкой, сильной и нежной.
– Не волнуйся, водитель смотрит только на дорогу, – сказал Фомин. – А ты… ты сводишь меня с ума… – Олег Иванович перевел дыхание и скользнул пальцами Виктории Андреевне под юбку.