– Нет, – удивилась Лейла такому бредовому предположению.
– Значит, она знает азербайджанский? – сделал он единственно возможный вывод.
– Да нет же! Я буду переводить с русского на русский, – как маленькому разъяснила женщина.
– Не понял, – произнес Ямпишев.
– Она знает немного слов. А я знаю слова, которые она знает. Например, вы спросите: «Мучит ли вас жажда?» – она не поймет. А я переведу: «Ты хочешь пить?» Понял?
– Дошло, – вздохнул любивший порядок и ясность мыслей сыщик.
– Документы пусть предъявит, – обратился он к азербайджанке.
– Паспорт давай! – перевела она.
Марьяна убежала. Затем вернулась. Ямпишев, привычно бросив взгляд на фотографию, изучил прописку и начал рассматривать мятую бумажку с липовой временной регистрацией. Он уже устал от женских истерик и решил поскорей закончить это дело. Для достижения результата в максимально короткий срок не существует более короткого пути, чем жесткое давление. Впрочем, других методов дознания он все равно не знал. Теряясь, к кому обращаться, произнес, постоянно поворачивая голову:
– Гражданка Далмачану, мы знаем все. Будете отпираться – поговорим в другом месте, другим тоном и с применением спецсредств, но это будет совсем другая статья, где вы из свидетельницы переходите в разряд обвиняемой.
– Колись. Дело шьет, верняк, – произнесла Лейла.
Ямпишев, опешив от такого перевода, с удивлением посмотрел на жену хозяина. Жирная, падающая по пустякам в обморок восточная женщина владела жаргоном. Молдаванка расплакалась и произнесла:
– Да? За какой-то сраный рулон готовы человеку жизнь сломать.
– Ого! – констатировал Ямпишев. – Да у вас словарный запас не такой и маленький.
– Спрашивайте, – сказала восточная женщина.
– Кто взял? – задал вопрос следователь.
– Кто взял? – перевела Лейла.
– Пьянчужка один. Лариком зовут.
– И где он сейчас?
– Где он сейчас?
– Ты повторяешься! – крикнул раздраженный попугайским переводом Ямпишев.
– Это тебе кажется, что повторяюсь. А на самом деле я произношу то же самое, но медленно, – объяснила переводчица.
– Не знаю. Он редко появляется, – Марьяна расплакалась.
Ямпишев молча достал листок бумаги и начал каллиграфическим почерком выводить: «Постановление об аресте». Затем придвинул к себе паспорт и стал вписывать данные, между прочим бормоча:
– Теперь тебя осудят. И правильно сделают. За такую мелочь условно. На два года. Вышлют из страны. Внесут в банк данных. В паспорт отметку вляпают. Мало того, на родине, в Молдавии, тоже проставят штампик во все документы. Существует договоренность. И не видать тебе больше до конца дней ни России, ни любой другой страны.