А если не врать, то ей не останется ни глотка воздуха, и она … просто умрет. Так ей казалось.
Впрочем, Надя знала, что это ей еще предстоит. Поэтому пыталась пожить, пока можно. Высвободить себе чуть-чуть свободного пространства и пожить.
— Ладно, — неожиданно согласился Кир. — Но сегодня среда, у нас проверка. Надеюсь, ты помнишь об этом.
— Проверка? — испуганно переспросила Надя. И верно ведь, среда. Она совсем забыла. Вот значит, почему утром ей было особенно тревожно. Подсознательно помнила, что ее ждет вечером. — Может быть не нужно сегодня? Проверишь один раз, когда я вернусь с природы.
— Проверю и сегодня, и в воскресенье вечером, — строго сказал Кир. — Нельзя нарушать правила.
— Тогда не нужно после природы! — продолжила торговаться Надя. — Ты же назначил по средам!
— Я сказал: по средам и когда я сочту нужным! — неожиданно рявкнул Кир, и Надя вжала голову в плечи.
Проверку он не пропускал никогда .Не забывал, не откладывал.
— Я не хочу, пожалуйста! — взмолилась Надя, хоть и понимала, что это бесполезно. Но иногда ей казалось, вдруг однажды его сердце дрогнет, ей удастся его уговорить.
Из глаз неконтролируемо потекли слезы.
— Пожалуйста… У меня был такой сложный зачет, я ревела… Я не могу!
— На давай, давай, Наденька, не плачь, — Кир погладил ее по голове, а Надя инстинктивно дернулась. — Быстренько проверим - и будешь ужинать. У нас вкусный супчик и пельмени…
«Можно подумать, после проверки мне кусок в горло полезет!» — подумала Надя.
Она опустила голову еще ниже.
— Ну все, давай Наденька, готовься. Все хорошо будет, ты же знаешь.
— Я душ приму сначала, — буркнула Надя и скользнула мимо него в ванную комнату.
***
В машину Игорь вернулся со стояком и злой как черт. Не на Надю, конечно.
Хотел ее, как полоумный, вообще не понял, как остановился, когда целовал ее на заднем сидении. Но смог, потому что знал, что с девочкой нужно поаккуратнее. И так чудо, как она на него теперь реагировала, не особо шугалась и на ласки отвечала почти с энтузиазмом.
Вспомнил, как она еле слышно постанывала у него в руках, и чуть не взвыл.
От вкуса ее губ, от ощущений, еще живущих в теле, просто все сводило внутри. То, что она опять выскользнула, убежала в свою непонятную странную реальность, оставило чувство паршивой неправильной пустоты, мерзкой и холодной.