Под конец, оставшись один на один с
противником, Брианна совершенно выдохлась и едва могла поднять
оружие. Пришлось снова ей слегка помочь, и марионетка неуклюже
дернулась, сделав вперед на полшага больше, чем нужно, и сама
напоролась на острие алебарды. Может, в этот раз я сработал слишком
грубо, кое-кто из высочайшей комиссии остался недоволен. Эрдман
после схватки и вовсе сплюнул на песок, но этот бой сегодня был не
главным.
Брианна, естественно, выбрала титул
оруженосца ближе к дому. Судя по натянутой улыбке, она лично знала
одну из сопровождающих Золотова. Ясно. Русский, полячка и немка. В
мире, где не было первой и второй мировой, Польша осталась почти
сверхдержавой, а единственное государство, которое делили —
недоношенная Пруссия. Похоже, я догадываюсь, что будет дальше.
Слишком долго не было полноценных войн.
— Ну, я пошла, — высоко вскинув
подбородок, сказала Виола. — Пожелайте мне удачи, мой рыцарь.
— Вам не нужна удача, монсеньора,
только уверенность в своих силах. Уверен, у вас точно все
получится, — сказал я, улыбнувшись, как умел, добро. Судя по
дернувшейся щеке Виолы, получилось не лучшим образом, надо будет
поработать над мимикой этого тела.
— Удачи вам, госпожа. Пусть ваш дядя
гордится вами, — чуть поклонившись, улыбнулась Нинель, а Виола
восприняла это как должное, лишь чуть кивнув в ответ.
Па-адаждите. Я чего-то не знаю? Разве
они не одинаковые одноклассницы, и при чем тут дядя если герцог
Прусский, ее отец? Ладно, после, нужно сосредоточиться на битве, не
зря же я готовил плетения всю ночь.
— Нужно поговорить, — подобравшись ко
мне, сказала Ольга. — После экзамена могут быть проблемы. Я услышал
разговор на трибунах, пока Николоса не было.
— Позже, — коротко ответил я. — Все
позже.
Виола ступила на арену, чуть
поклонившись судьям, и представление началось.
Лук буквально запел в ее руках.
Первые три стрелы нашли свои цели за считанные секунды, и стало
понятно, что этот бой станет куда интересней предыдущего. Даже с
обычным типовым оружием девушка обращалась довольно умело. Но
четвертую стрелу пришлось чуть подправить, чтобы она вонзилась
точно в голову марионетке.
Воздух не самая стабильная и прочная
стихия, но я прекрасно помнил слова Виолы о желании свободы и
собирался использовать их по максимуму. И слова, и желания. На ее
же благо. Ну и на мое, естественно.